Публикуется с разрешения автора.
© Copyright Никоновская Лореена (
[email protected])
Аннотация:
Вот, что бывает, когда убегаешь из дома...
Дракон для принцессы.
Часть 1. Побег и знакомство.
Я лихорадочно кидала в сумку пожитки, рассовывая по карманам мелочь и поминутно оглядываясь на прикрытую дверь сестринской спальни - а вдруг услышит и войдет? И сразу же побежит рассказывать папеньке, а тот несомненно выпорет, накричит, обставит девками под указ "глаз с нее не спускать!" и посадит под домашний арест... до самой свадьбы. А там уж и этому богатому хлыщу барону Дерику до меня не долго, совсем...
Меня передернуло, рука дрогнула, и маленькая картинка с изображением рыцаря Лоранческого со стуком закатилась под кровать. Я едва не взвыла с тоски, но все же кинулась ее поднимать, упав на колени и елозя в грязи. Ничего себе видок для некоронованной принцессы княжества Олийского, одной из пяти дочерей великого господаря Жиромма V! Да, всего одной из красивейших пяти, самой младшей и тусклой... вынужденной выйти за богатого соседа по принуждению, во укрепление повиновения вассалов и упорядочения законов в северо-западном Олийе. Надоело!
Мало того, что с пяти лет маменька упорно вдалбывает мне, что жизнь моя кончена изначально и навсегда, раз судьба уготовала родится мне всего лишь меньшой при распределении власти на корону, раз не разрядила на меня благодать природную, наделив весьма скудным сложением и положением, так теперь еще и папеньку подговорила на мне отыграться и убить одним выстрелов сразу двух зайцев - и властного феодала приручить и заречься поддержкой на случай новой драконьей атаки, а то и вовсе бунта в случае неповиновения в выплате дани. Отец давно замышлял что-то подобное, давно хотел наконец освободить мир от тяжб перед крылатой братией, а тут и шанс и случай, умей только схватить! Но только не за мой счет, папенька! Ведь я не кукла, я человек и тоже хочу жить!
А при одной мысли о том как смотрел на меня "благородный" Дерик фон Висборм при пошлом посещении... Бр-р, просто в дрожь бросает - маслянистые глазки бегают, пухлые губки шевелятся, а противней всего морщинистые ручки - не минуты покойной, все время в движении - то платочек покрутят, то в ноздрю с щепоткой нюхательного табака полезут, то нос при чихании старческом прикроют... А чихает "благородный" Дерик фон Висборм ого-го! Искры во все стороны летят - не к моем благу оказался старик сильнейшим магом в королевстве нашем и близ прилежащих Ириннии и Гольбе! Противно, аж жуть...
Я схватила веревку, механически прокрутив ее в пальцах, кинула последний взгляд на маленькую комнатку, где прошло мое несчастное детство, по иному улыбнулась, поминая платья, балы, смех и шутки... и распахнула окно, скрутив быстрый узел о витой столбик, придерживающий розовый кружевной балдахин, что я всегда терпеть не могла, мечтая о зеленом, как у Марши, в цвет глаз...
Высунув голову в окно, я прищурилась, разглядывая поступь крошечных факелов - караульных, что несли службу вполне исправно, разворачиваясь и постукивая древками копий о сухой камешковый грунт, усыпающий границы внутреннего двора, огороженного высокой каменной стеной, слитой из пропитанного водой сизого камня, на тот случай, если драконы опять обстреляют замок с близкой атаки и постараются нас поджечь. Не выйдет, господа крылатые, не все так просто...
Я перекинула одну ногу через подоконник, не совсем твердо решив, что намеренна делать, но одно зная точно - надо разыскать моего рыцаря. Джош такой лапочка, такой понимающий и любящий... он поймет. Только вот, где искать его, я не знала, а что сказать при встрече... мы ведь с ним даже не знакомы. Или знакомы, но - во снах.
- Лидия, если мечтаешь о побеге - забудь. Папа предупрежден... - мое сердце глухо стукнуло, сжалось и... остановилось под торжествующей смех средней сестры.
- Ты знаешь... - я еще сильнее вцепилась в веревку, в шоке пытаясь выровнять дыхание. Мысли метались односложными воплям: "Как?! Откуда?! Почему?!", я едва не выпала из окна от ужаса - а что свадебный процесс в таком случае ускорят, и я вынуждены буду завтра же приодеть фату? Боже...
- Конечно, а кроме меня весь дворец. Конюхи ждут, когда же ты спрыгнешь, Лидия, а стража приготовлена с полотенцами - выпороть тебя на месте. А завтра подъедет его великолепие сер Дерик, он сам ставил защитный экран на твою спальню, что запиликал сразу же, как ты начала рыться в шкафах, и обручится с тобой немедля. В замке всю ночь идут приготовления к свадьбе, тебе по приказу маменьки даже платье пошили - розовое, в маленьких ушастых элефантах... - из-за двери раздалось сдавленное хихиканье, и я побагровела, стискивая в пальцах веревку до боли. Она не посмеет надо мной смеяться, они не посмеют потешаться над несчастной принцессой... И пусть мне всего 16, я способна за себя постоять!
Все решилось в считанные секунды, ведь не зря в детстве я всегда
читать дальшеобыгрывала в состязаниях на ловкость и смекалку туповатых сестриц и нянечек, в очередной раз приставленных ко мне в виду моей исключительной "трудновырастимости" - термин, придуманный папой и обрабатывающий ту конкретную толику информации, что направлена в мой скромный адрес под ярлычком "не влезай - шарахнет!". Я перебросила веревку из правой ладошки в левую, выдохнула на прощание и, коротко кивнув, стремительно соскочила с подоконника, оцепив коленями тонкую мясистую бечевку, с превеликим трудом выманенную у младшего конюшего Тошки и размаслившуюся от времени.
Помню как бежала, скользя растоптанными сапогами по гравию и едва не падая, стремясь в спешке пересечь внутренний двор, распахнутый, как полотно карты мира пред папенькиными вострыми очами, как пригибалась по кустикам, зная, что, раз Вилльгина не врала, по моему следу брошены все бастарды и вассальные командиры замка, и обмануть стражу, бдительно сторожащую подвесной мост, не удастся, а раз так, то мне придется пробегать по крошечной лесенке, едва заметной у кладки широкого камня, обильно смоченного огнеупорными заклятьями и тонкими кристалликами водонита - проверенного средства, вызывающего отчаянную чихотку у драконов, мешающую им в пламявыделении и сбивающую внутренний жар на дым. Говорят, однажды Великий Король Драконов пришел по голову моего прапрадеда, намереваясь сожрать его целиком, и только набрал воздуха, дабы поджарить жертву, подпаливая, точно жаркое на вертеле, как вдруг неожиданно моргнул, удивленно и даже как-то растерянно рыкнул и та-а-ак чихнул! Замок тогда еще лет пятьдесят отстраивали, пра...дед погиб под обвалом, но и охоту людишек есть у Великого здорово поотбило...
Как пробежала по крошащейся под ногами тропке и, перекинув веревку через один из треугольных зубчиков, не помню. Кто-то кричал, матерился, явственно бухал подвесной мостик, пропуская конную поисковую кавалерию, направленную ожесточившимся папенькой по моему следу, кажется, смеялись сестрицы и рыдала мать... Очнулась я лишь, когда в изнеможении упала в мягкий лесной ковер и, слушая оглушительный стук молотящегося в ушах сердца, тихонько и исступленно заплакала, закусывая губу от счастья - вырвалась, убежала! Теперь-то меня никто не догонит, теперь я буду вольна, как ветер и свободна, как буран! Я найду великолепного рыцаря Лоранческого, освобожу его от послужной подати и выманю замуж, а там уж и маленький домик и свора счастливой ребятни огласят наши и без того счастливые годы, и больше никто не будет меня пугать...
- Рррр!! - я задрожала, холодея и замирая. Надо подняться, выхватить нож из-за пояса, перевернулся на спину, сделать изящный кульбит, высвобождая руку для броска, разглядеть врага, как следует, а потом...
- Дуреха, берегись! - меня отшвырнуло в сторону, да так, что я прокатилась несколько метров в сырой после дождичка траве, а потом жадно задышала, хватая вылетевший из легких воздух. И кто тот нахал, помешавший мне приготовить должную стратегическую атаку и наконец-то выпутать крошечный притупившийся столовый нож для сыра, что удалось мне стащить под шумок из кухни, пока добрая Клара разделывала только что привезенных с подати кур?! Нет, где справедливость, я спрашиваю?! Меня, точно какой-то куль с мукой просто отбросили прочь, не потрудившись даже приготовить должную лежанку! А ведь я принцесса и требую должного отношения, и пусть мне не светит шикарная перина с гольбическими мягчайшими подушечками, хоть немного травки-то набросать можно было для приличия?! Нет, вы только посм...
Меня грубо вздернули на ноги, вцепившись клещами жестких пальцев в предплечья, и хорошенько тряхнули, растрясли с большой буквы - до ярких мушек перед глазами и боли в затылке:
- Кто ты такая и как посмела прерывать мою охоту?!
- О... хоту? - глупо моргнула я, силясь в темноте рассмотреть лицо неожиданного обвинителя. Тени его расплывались, контуры весьма ощутимо текли, вытесненные ночной тишиной и сумраком заброшенного во тьме леса, но... росту он был, что надо - на две головы выше меня, с широченными плечами и мрачным, рычащим басом. Я испугалась, правда оправдать неожиданно пронзившее меня чувство не смогла.
- Ты сумасшедшая или что? - мне показалось, что он прищурился. - Гулять по ночному владению одной, да еще и в периоды полнолуний, когда коготы совершенно звереют... - тут его голова явственно качнулась, искренне поражаясь моему поведению. - Кто ты?
- А вы кто?
- Тфу ты! - он так неожиданно отбросил меня прочь, что я упала на ствол многотонного дуба и, тяжело охнув, сползла по нему на землю, не в силах подняться и отвечать. - Сумасшедшая! Кого только в этих землях не встретишь... А мы, кстати, где?
- Ну не знаю, как вы, - огрызнулась я, тщетно пытаясь подняться. - а я в предусадебном лесу великого короля Жиромма V, могущественного правителя Олийи и единоличного властелина...
- Правителя чего? - равнодушно оборвал меня некто. - Никогда не слышал ничего подобного.
- Да вы... как же... - я была до глубины души уязвлена столь мерзким замечанием о моей некогда родине. - Как же вы можете ее не знать! Наши границы простираются на многие мили, вплодь до Гномьего Перебега, а там окольцовывают Эльфийскую Лозу и направляются прямо к...
- Хребту Дракона, знаю. - он махнул рукой и, внезапно вскинув голову, задумчиво прорычал: - Там кто-то есть, я, как здесь, слышу отчетливый перестук лошадиных копыт и крики всадников... целый отряд! - он присвистнул. - И за кем же это?
- За мной. - убито ответила я, пряча лицо в ладонях. - Теперь я попалась.
- Преступница? - заинтересованно протянул он, решительно оглядываясь.
- Хуже. Принцесса.
- Ох дуреха ты, дуреха... - покачал головой мой незримый собеседник.
- А меня теперь найдут... - теперь и я уже слышала крики вызова и носовой гул охотничьего горна. - А когда найдут - выпорят... - по щекам закатились прозрачные слезинки, я сглотнула, но мой голос дрожал, как липка на ветру. - А папенька завтра заставить надеть подвенечное платье, заставит поклониться этому похотливому барану и лечь с ним в постель... А я не хочу!
- Тихо ты, дуреха сопливая! - шикнул на меня невидимый мужчина. - Эх, я хорошо сегодня поел, так что новая подать мне не понадобиться, отоспаться бы теперь.. да куда уж тут! Так, живот подбери, девчачьи нуни-муни свои прекращай и на дерево лезь. Живо!
- Но... как же... вы мне поможете?
- Ох, ну что за идиотка! - тут меня совершенно беспардонно вздернули на ноги, и, перехватив за подмышки, подкинули вверх, да не просто подкинули, а так подшвырнули, что я, визжа, как комета недальнего наведения и совсем уж короткого залета, повисла на ветке, оцепив ее ногами и руками и тихонько поскуливая от страха. Ох и силища же у него, ох и достанется же сейчас моим верным поданным...
Лес расцвел огнями факелов, и с моей небольшой высоты я отчетливо просмотрела все 27 шлемовых, с розовым плюмажем, серебряных голов в плечистых доспехах, пущенных по моему следу и сглотнула, пытаясь поменять положение с позы "перепившая медовухи обезьянка, пытавшаяся станцевать менуэт" на "великолепная леди, болтающаяся на дереве по собственному несравненному желанию". Получилось плохо, потому что ветка подо мной едва не хрустела, отчаянно провисая, пальцы раздирала в кровь жуткая кора, а тонкие веточки несчадно хлестали нежную кожу, столько кропотливо выделанную матушкой и дворцовым косметологом. Мне оставалось только смотреть... и не пищать от страха быть замеченной и разбитой в пух и прах.
- Ты кто таков и что здесь делаешь? - первоподъехавший довольно грубо ткнул наконечником копья в грудь моего спасителя, чья неожиданно золотая макушка натолкнула меня на мысль, что ее обладатель еще очень и очень молод, потому что такое золото я видела лишь раз - сочное, искристое в свете факелов и потрясающе переливчатое - в новом перстне старшей сестры, будущей королевы - Аманды, что ей подарил хранитель ее Сердца и Духа молодой сер Ордис.
- Прогуливаюсь. - мрачный, рычащий от низости бас спасителя немного поддразнил мои нервы, натолкнув на пламенно любимую некогда в молодости картинку мага Роринда - великого барда и сказителя, чей голос всегда трогал мою душу, а пение просто завораживало - так было мелодично. Его голос, быть может своими рычащими переливами, а то и схожей, до боли глубокой интонацией напомнил мне те долгие спокойные вечера с папенькой у камина, где я сидела, слушая магические музыкалки и умиротворенно покачивая головой в такт. Как было хорошо, когда мать не придиралась ко мне с вечным "Ну почему у тебя опять порвано платье?! Да мы же на тебя ткани не напасемся! И я велю казнить этих глупых мальчишек! Да как они посмели позвать мою дочь в не опечатанные гоблинские копи! Там же так опасно...".
Я даже замечталась и замурлыкала что-то под нос, но тут же, спохватившись, в ужасе замерла, перебирая пальцами о ветку и сдерживая стон - ладони вспотели и скользили еще больше, обдирая и царапая кожу, бедра сводило от натуги, голова начинала кружиться от давления и уже легонько, да подташнивало... У меня даже мелькнула сумасшедшая мысль в немедленном возвращении назад, в уютную теплую постельку, до рассвета, в тишине... Мелькнула, пробежалась и в доподлинном ужасе растаяла, под видение лихорадочных ручек барона Дерика. Нет, я на это решилась и я не отступлю. Никогда! А он говорил... - Знаете, вечерок сегодня хороший, до зимы далеко, вот и решился пройтись, свежим воздухом, так сказать, подышать...
- Да он над нами смеется! - разъярился ни с того ни с сего первоприбывший, в котором я по голосу узнала начальника дворцовой стражи господина Лоррика, вероятно насильно вырванного из сладостной постели очередной любовницы-чернявки. Да, не повезло же мне решится убежать именно в эту ночь! Он злой как черт, ибо ненавидит, когда его амурные дела становятся предметом гласности, а они становятся и обрастают головокружительными сплетнями, шуточками, подковырками... Да, знает молодой красавец Лоррик, что последовательно перетискал всех девок папенькиного двора, от кухарки до почтенной нянечки, а то и прекрасной фрейлины, махающей веером и томно взмахивающей ресницами, нежась в ванне из розовых лепестков. Знает и бессильно зубами скрежещет, когда его в очередной раз вызывают на ковер и отчитывают за брюхатство тре-первой пассии, не успевшей сходить к магу и закодироваться на эту ночь. Эх, не везет мне!
- Подождите, командир. - остановил занесенное копье перекрестным конем некто со старческой хрипотцой в голосе. - Он свидетель и несомненно что-то знает, ой, рожа хитрая! Ну ты, простоволосый человек, скажи нам, не пробегала ли здесь страшная такая девка расточку маленького, едва в три локотка, с рыжими волосенками и рожицей вечно улыбающейся? - "страшная девка"?! Я едва не зарычала от незаслуженной обиды. Да кем он себя возомнил, старый хрыч, чтобы так оскорблять принцессу?! Да, меня не назовешь красавицей общепринятых канонов, но постоять за себя я смогу и показать сумею тоже. Тоже мне "три локотка"! Я, может быть, расту медленно, да и пра-в-тридцать-раз бабка эльфийкой была... А они все маленькие такие, изящные, фееричные, эфирные... - дунешь-плюнешь - ветерком подхватит. А что до рожицы "вечно улыбающейся", так это я просто оптимистка страшная и во всем смешинку ищу, не надо же меня так обижать, будто я дурочка какая... несмышленая... Я проглотила слезы, напомнив себе, что все надо переждать, и этих дураков железных - тоже. Ох, ну за что же, а?!
- Хм, дайте подумать. - судя по жесту, кой скрывала от меня мешанина вялых листочков, он задумчиво потирал подбородок. Мое сердце едва дрожало, ухая глубоко в пятках, почему что оказавшихся многим выше головы. А что если выдаст?! Ну что ему стоит - охоту я ему какую-то сорвала, жизни спокойной помешала, плакала, ругалась, как малышка сопливая... Вот сейчас он скажет, вот сейчас... - Нет, господа хорошие. Такой не было.
- А так ли? - засомневался старик.
- Врет! - крикнул кто-то. - Как пить дать - врет!
- Я вру? - неожиданно бас спасителя зазвенел металлом и похолодел настолько, что меня мороз пробрал по коже, а под корочкой закоренилась стойкая уверенность в нежелании сердить его в будущем. - Вы, высокие господа, ставите правдивость моих слов под вопрос?
Я, поежившись, носом раздвинула веточки, стараясь высмотреть как можно больше, и от неожиданности отпрянула, когда близстоящая лошадь заржала, дико вылупливая глаза и гарцуя, едва не сбрасывая матерящегося и отчаянно пытающегося утихомирить неизвестно от чего разбушевавшуюся скотину всадника. Прекрасные боевые кони пятились, испуганно ржа и отступая, папенькины солдаты ругались в чем свет стоит, пытаясь успокоить восполнившихся звериным ужасом друзей "вечных и перед ляхом не восступивших", а спаситель, медленно ступая, выловил из-за плеч тонкий золотой клинок, отделанный искрящей чешуей и сверкающий начищенным металлом, и, с хрустом потянувшись и прокрутив шеей, будто в разминке, тихо сообщил:
- Вы осмелились ставить под вопрос мои, несомненно, правдивые слова, чем несказанно меня оскорбили. А в моей стране оскорбления смываются только кровью и, хотя мне и претит драться со столь ущербной расой, не заслуживающей даже плевка... Готовьтесь к смерти и молитесь, чтобы она была легкой. Хотя я не люблю убивать легко... - и, возведя меч в головокружительное пике, ринулся в атаку. А мне захотелось провалится сквозь землю.
Бой был оглушительно коротким. Это был даже не бой, а... какая-то жестокая резня, основанная на единственном здоровом инстинкте "убежать прочь, спастись во чтобы то не стало, пока его мелькающая молния тебя не настигла и не перерезала глотку, распустив тонкие ленточки крови и взбив снопы плоти, распушив ткани на мили вокруг". Безжалостный спаситель летал меж конями, подрубая им жилы, а, едва отяжелевшие животные в кровавой пене крушились в некогда зелененькую, а сейчас добро ополоснутую ужасающей влагой, бил наотмашь запутавшихся в стременах и ритуальных геральдических перевязках воинов, взмывая тонкие ленточки крови из-под покореженных забрал.
Хрипел, мучаясь в предсмертных судорогах, первый красавец гарнизона благородный сер Лоррик, тщетно пытаясь выдрать скрюченными конвульсивной судорогой пальцами золоченный клинок, ушедший глубоко в расписанные серебряным шитьем ножны, стонали солдаты, в бесполезной надежде скрыться прочь и отползти пока не поздно...
Нет, я вовсе не говорю, что совсем никто не защищался. Старый командир даже успел отсечь пару головокружительных выпадов, прежде чем его кисть хрустнула, а меч отлетел прочь под дружный мучительный вздох обреченной команды, успел выстрелить из новенького, тщательно охраняемого и лелеямого, как самое дорогое сокровище в мире, арбалета оруженосец Волька, и, как я заметила, не разу не промахнуться, прежде чем его голова оказалась под ударов взбесившегося от оглушительной воли и страданья лошади. Но...
Развязка была предрешена и впервые мне захотелось завыть с тоски и от болезненных спазмов в желудке. С кем же это я связалась на свою больную от природы головушку?! Он так хладнокровно расправлялся со знатью некогда моего регулярного войска, что мне стало страшно. Не гнева, не сожаления... для него это, казалось бы, было просто работой - противной, тяготящей, но необходимой. Так ведь он и меня, чего доброго угрохает! Мама...мамочка-а!!
- Можешь спускаться. - отрезвил меня тихий, мелодично переливающийся в рыках бас. Какой, все-таки, у него красивый голос! Ему бы бардом задаться - отбою от клиентов не будет, эх, если бы я могла тряхнуть папеньку и пнуть его хорошенько, он бы взял этого кровожадного типа под свое заботливое крылышко и такую раскрутку устроил... закачаешься. И был бы ты великим... - Ну ты чего там, заснула? Я ухожу.
- А я... не могу. - всхлипнула я, тщетно пытаясь разодрать закостенелые до боли пальцы. - Не получается!
- Что?!
- У меня все затекло, я даже... отцепиться не могу... - мне хотелось плакать.
- Не можешь? - подозрительно ласково спросил он. - А так? Сможешь? - и со всего размаху пнул ствол в четырехурчный обхват, под его сапогом тренькнувший и подозрительно качнувшийся, да так, что я, с визгом и шипеньем полноправной кошки, вцепилась в ветку мертвой хваткой и замотала головой, лязгая зубами. - Ну что? Не слезаешь? - его голос звучал устало, от томного изнеможения приобретая столь магическую притягательность, что я невольно подалась вперед, вслушиваясь в рычащие перетоки.
- Мгм!!
- Ну и виси тогда... Навязалась на мою голову! - он в сердцах приложил кулаком по многострадальному дубу, отчего тот как-то подозрительно заскрипел, а потом уже явственно хрустнул и покачнулся. Я замерла.
Дуб, треща и покачиваясь, зашатался, аки былинка на ветру и, неожиданно просев, подался вперед, стремительно приближаясь в земле под мой надрывный визг обученной баньши в отставке.
- Ах ты... - а дальше все потонуло в скрипе веток, в мещанине черных в предрассветной тьме листочков и скрипе веток, немилосердно сжавших мое тело, оцепивших со всех сторон и закрепивших в положении "одна нога над шеей, другая под ухом, а голова на заднице, поперек двух левых рук".
- А мне больно... - и тишина...
Немая пауза, в которой я тщетно пыталась выпростать руку из-за шиворота и помочь ей с ногой, застрявшей меж веток, придавленной листочками и колкими почками, затягивалась, постепенно обрастая звуками - ревущим треньканьем потревоженных шумом пичуг, стрекотом сверчков и сдавленной руганью в мучительных отплеваниях и чертыханиях где-то совсем рядом. Я робко протянула свободную правую руку и, раздвинув веточки у лица, только вздохнула, невольно сочувствуя неудавшемуся убийце - изодранный, темных и всклокоченный, он с рыками выдирал из пенной гривы волос тонкие, щекотавшие кожу, веточки и холодные прозрачные листочки, впивающиеся и мешающие думать.
- Очень больно? - спросила я, продираясь, наконец, сквозь жесткую паутинку веток и с трудом подползая к нему, более не доверяя ногам. - Тебя ведь ранили еще, да? Прямо в грудь и живот... не больно?
Он только выругался сквозь зубы, распрямляясь во весь свой немалый рост и грозно нависая надо мной. Я пискнула и потупила головку, боясь даже дышать.
- Ты... - судя по колыханию воздуха он тщетно пытался подобрать для меня слово, отчаянно жестикулируя. - Эх, ты... - и, неожиданно забросив меня за спину, тяжело потопал прочь, едва слышно порыкивая под нос. Я, забывшись от изумления, машинально обхватила его за шею и, прижавшись к пышущей в жару спине, тихо спросила:
- А вы не будете меня убивать, как их? Я только хотела свободы...
- Эх, дуреха ты, дуреха... - вздохнул незримый спаситель. - Все вы люди такие - мелкие, чудные, приставучие... Радуйся, что башка у меня с усталости не варит и пока не просплюсь не трону точно. А вот как просплюсь... - тут уж он со сладким рыком зевнул. - Там и решим... Ты пока отдохни, дуреха смертная, отдохни, дорога до моего лагеря неблизкая, остановок я делать не буду, так что - спи пока.
- А вы кто? - уже засыпая, пробормотала я, измотанная бессонной ночью физически и эмоционально.
- Спи уж, любопытная! - он с тихим смешком повернул голову и, скосив на меня взгляд и хмыкнув, пробурчал: - Тебе этого пока знать не зачем.
А я там и осталась с отвисшей челюстью, тупо моргая и застывая с глупой улыбкой - его горящий глаз, прищуренный, золотой, как сестринское колечко, обжег меня оранжевым вертикальным зрачком и, усмехнувшись, растаял в темноте растворившегося в ночи лица.
***
Продолжение здесь:
http://zhurnal.lib.ru/l/loreena_nikonowskaja/dr_1.shtml
Часть 2
http://zhurnal.lib.ru/l/loreena_nikonowskaja/ld_2.shtml
Часть 2 продолжение
http://zhurnal.lib.ru/l/loreena_nikonowskaja/ol_2.shtml
Часть 3
http://zhurnal.lib.ru/l/loreena_nikonowskaja/ol_3.shtml