roberlee.livejournal.com/248094.htmlя немного знаком с производством... впечатлило до печенок...
Немного о фрезерных станках"
Засмотрел художественный фильм "Машинист". Снят фильм очевидно на выскокачественную цветную пленку Шосткинской фабрики, посему и оказался черно-белым. Ну или можно предположить, что это такое видение режиссера, обусловленное тем, что главный герой фильма в исполнении актера Бейла сидит на жесткой диете.
Как знает большинство девушек, посещающих фитнес-залы и изнуряющих себя приемом чудодейственных тайских таблеток, а также любящих позировать "ню" - черно-белая стилистика тощее тело делает еще более тощим.
Кристиан Бейл в этом фильме не подвел. Судя по всему гонорар за "Эквилибриум" у него давно закончился, поэтому жрал он за предшествующие съемкам месяцы только лапшу "Доширак" небольшими порциями.
Весу в нем было буквально килограмм 30-40, а в моменты, когда он втягивал в себя то, что раньше было прессом, я судорожно заглатывал очередной бутерброд и вытирал испарину со лба.
Как и подобает такому изнуренному диетой пареньку, работает главный герой на заводе. Ну а где еще с такой комплекцией работать? Работает он, как и подобает классическому работяге, тупо и бессмысленно, постоянно пребывая в мыслях о том, как бы сбросить еще кило-полтора, не обращая внимания на то, что ж он реально делает.
В такой же абсолютно
читать дальше роли снималась в свое время героиня фильма "Москва слезам не верит", эти фильмы вообще чем-то схожи. Но так как вредоносных диет тогда не существовало, в целом радовала глаз и даже выступала с рацпредложениями по наладке станков.
А Бэйл, брошенный злой волей режиссера на капиталистический завод, с рацпредложениями конечно не выступал и производительность труда не повышал. Он плавал в каких-то своих мирах и боролся с жесткими глюками, что привело к неутешительным итогам - его коллеге по цеху намотало из-за невнимательности 3 пальца на фрезу.
Фреза намотала пальчики зазевавшегося гражданина в фильме "Машинист", а режиссер ловко воспользовался богатством кинематографических приемов и показал какую-то прыснувшую во все стороны черно-белую жидкость. Приемы его были серьезно ограничены использованием цветной кинопленки Шосткинской фабрики.
Кого-нибудь слабого духом этот живописный момент мог бы насторожить, не спорю. Ослабленную тайскими таблетками девушку весом 16-18 килограмм возможно этот момент даже смог бы погрузить в обоморок.
Но на меня в этот момент на меня накатили свои воспоминания о том, как я сам потрудился в свое время на фрезерном станке.
Работал я тогда на 4-м Государственном подшипниковом заводе, лучился бодростью и здоровьем и каждое утро в целях самосовершенствования и закалки на работу бегал. Расстояния были относительно небольшие - километров 6-7 и приступал я к завинчиванию очередной болванки в патрон токарного станка в исключительно лучезарном расположении духа. Что значит вдохнуть порцию утренней праны.
Занимался я тем, что вытачивал на токарном станке всякие разные детали.
И однажды, когда я был всецело погружен в этот высокоинтеллектуальный процесс, ко мне подкрался начальник цеха и жалостливо посмотрев на меня, проинформировал о том, что придется мне поработать денек на станке фрезерном.
Дескать, я мальчуган спортивный, зарекомендовал себя с лучшей стороны, так что можно попробовать мне доверить этот опасный участок труда.
Слова про опасность я моментально пропустил мимо ушей, сочтя драматичной фигурой речи и ознакомился с предстоящим местом приложения моих сил.
В первый момент я конечно был ошарашен.
Этот станок был вывезен прямо из-под носа немецко-фашистских захватчиков в далеком 41-м, когда тогда еще 1-ый подшипниковый завод погрузили в вагоны и отправили на Волгу, где креативно переименовали в 4-ый, не иначе с дерзкой целью запутать врага и смешать его планы.
При первом взгляде на станок можно было заключить, что если бы его оставили на растерзание врагу – у Москвы не осталось бы шансов. Трудно сказать, сколько этот станок весил тонн, но если исходить из его габаритов, можно было предположить, что в случае переплавки из него получилось бы 6-7 высококачественных тяжелых танков «Тигр».
Размер фрезы –основной режущей части станка – был раз в 15 больше, нежели осмелился показать в своем киношедевре режиссер «Машиниста». Размером она была примерно в два раза больше, чем голова Кристиана Бейла.
Если вспомнить постановку сцены в «Машинисте», применительно к этой фрезе можно было бы сказать, что даже если бы Бейл целиком намотался бы на фрезу, выглядело бы это довольно рядовым событием. Да и то сказать, что для съемок пришлось бы раскошелиться на дополнительный широкоугольный объектив, что могло бы серьезно увеличить бюджет художественного кинофильма производственной тематики.
Увидев станок, я понял, что на такую работу не подписывался и с тоской подумал о том, что надо было все же воздержаться от перехода в класс пролетариев. И уж даже хотел отказаться от данного орудия труда, но вспомнил о тех, кто обливаясь потом на 40-ка градусном морозе грузил этот станок в далекой Москве 1941 года под огнем пикирующих «Мессершмидтов -109».
Подойдя к станку поближе, я ознакомился с правилами работы на данном зловещем агрегате, возвышавшемся надо мной метра на три.
Работал данный станок с деталями можно сказать «оптом». В держатель для деталей одновременно закреплялось 20 болванок в ряд, друг за другом. Эти детали представляли собой цилиндры диаметром примерно 10-15 сантиметров. После закрепления данный держатель по специальным направляющим двигался в сторону бешено вращающейся фрезы, которая понятное дело снимала с оных цилиндров лишний металл.
Что на выходе давало те же самые болванки одинаковой длины. Изначально длина у них была самая разнообразная, отличаться друг от друга они могли сантиметров на 5.
Из сбивчивых слов и комментариев начальника цеха я сделал вывод о том, что снимать более 1 сантиметра за 1 раз не рекомендуется, что мне показалось довольно странным. Мощь в станке таилась ужасающая, так что я решил, что и за один проход фрезы можно вполне привести заготовки к требуемой длине.
Зажимались они в держатель с помощью рычага. Рычаг представлял собой обычный лом, которым я моментально и вооружился. Затягивать детали было непросто, поэтому повисев на этом ломе всем телом и даже попытавшись сделать на нем подъем переворотом, что с блеском и исполнил, я счел, что этого достаточно.
После этого я нажал на кнопочку «пуск» и затаился за специальным защитным щитом.
Представлял собой этот щит мощный стальной экран, толщина стали составляла сантиметров пять, что мне показалось серьезным расточительством металла и в сталинские времена попахивало бы разбазариванием социалистической собственности.
Выглядел этот щит странно, что навело меня на определенные размышления. Почему-то он сразу стал ассоциироваться у меня с щитом Джян-Джяна, внутренняя поверхность которого как известно из классических произведений должна быть покрыта изображениями всех известных битв прошлого, а внешняя –всех битв будущего.
На самом-то деле внутренняя поверхность напоминала то ли колхозное поле после отмены известного сталинского закона «семь-восемь», известного также как закон «о колосках», то ли мишень для тестирования новейших крупнокалиберных пулеметов. Про внешнюю поверхность я не готов рассказать даже сейчас, по прошествии долгих лет.
Смутные подозрения стали копошиться у меня в мозгу, когда я изучал поверхность данного бронещита, и стали уже они потихоньку складываться в яркие образы, как со стороны станка послышался дикий вой и скрежет. Фреза встретила первую деталь, оказавшуюся несколько длинней требуемого размера. Ну опустил я фрезу пониже, чтобы не делать лишней работы.
Вой нарастал, переливаясь невыносимыми для человеческого уха обертонами, трансформируясь в визг и вопли раздираемого на части металла.
Я машинально обернулся назад и увидел картину, которая надолго запала в мою память.
Все работяги, трудолюбиво жужжавшие на токарных станках, синхронно и не сговариваясь молча упали. Техника падения была у них отработана на славу, падали они кто куда, кто в лужу машинного масла, кто на кучу стружки, кто просто на пол. После этого они стали отползать в сторону, противоположную моему мега-станку. Я с изумлением стоял и взирал на эти непонятные мне действия взрослых вроде бы граждан, как за моей спиной визг дошел до своего предела, перейдя явно в ультразвуковую составляющую, затем что-то звонко щелкнуло и со стороны станка полетели обрабатываемые детали.
Летели они бодро, с бешеной скоростью и свистом в самых разнообразных направлениях, весело цокали о попадавшиеся им на пути металлические поверхности, вышибая снопы искр.
Одна свистнула у меня над самым ухом, уйдя дальше, в противоположный угол цеха, пролетев примерно метров 50, разбила стеклянную дверь в кабинет начальника цеха и ушла в стену примерно наполовину. Начальника цеха с моей позиции видно не было, я только краем глаза увидел, как при нарастании воя он также, несмотря на свои габариты, грохнулся на пол и отполз за стоявший в углу тяжелый насыпной сейф, который мне показался явно недостаточной и чахлой защитой.
Мой бронещит трясся и с трудом отбивал удары болванок. Я ошалело посмотрел по сторонам и тоже прилег на пол, после чего по примеру более опытных товарищей стал отползать подальше. Получалось у меня неплохо, хотя до этого момента навыков ползания по-пластунски у меня не было никаких.
Улеглось все только минут через 30. Фрезу пришлось поменять, так как в ней недосчитывалось 4 зубцов, заготовки отправились в брак, были они так исковерканы и перекручены, что из них пожалуй уже можно было бы ковать дамасские клинки, структура металла уже была серьезно изменена.
От работы на важном станке меня сначала хотели отстранить, но так как иных кандидатов не нашлось, проработал я на нем еще дня три. Болванки летали по цеху еще не раз, но хотя выбросы адреналина по силе были несопоставимы с первым случаем, каждая из этих сценок по накалу была куда сильней фильма «Машинист».
А если бы я был тощий как Бейл? Подозреваю, что из нашего цеха вышло бы грузов 200 побольше, нежели из Афганистана, где тогда героически сражался наш советский ограниченный контингент.
Так что могу только высказать сожаление, что режиссеры, снимающие фильмы на производственную тематику, связанные с обработкой металла, не обращаются за консультациями и разъяснениями к серьезным специалистам по этим вопросам. Думаю, я бы смог внести несколько существенных поправок в сюжет фильма, что бесспорно добавило бы ему правдивости и соц.реализма.