В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи
09.10.2014 в 12:32
Пишет Даумантас:как все, однако, переплелось)
Всё оказалось не так, как двести лет думали. Пушкинодомец Александр Бобров разгадал одну из самых главных загадок слововедения. Оказалось, что граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин слукавил. Он не купил «Хронограф» (рукописный сборник со «Словом») у частного лица в Ярославле, но, пользуясь служебным своим положением, как обер-прокурор Синода изъял его из собрания Кирилло-Белозерского монастыря. Об этом прямо говорят обнаруженные исследователем архивные документы.
Должен предупредить, что перед нами чтение не из легких: несмотря на детективный сюжет, статья сугубо научная.
Однако детектив только начинается: в другой своей работе Бобров показывает, что «Слово» переписано историком и церковным публицистом Ефросином Белозерским (вторая половина XV века), в миру князем Иваном Дмитриевичем, автором краткой редакции «Задощины». Он был сын Дмитрия Шемяки, отравленного московским великим князем. Дмитрий проиграл многодесятилетнюю войну за Московский престол. Сын, богомолец и книжник, по стопам отца не пошел и гражданскую войну не возобновил. Добровольно ушел в монахи.
В молодости Иван Дмитриевич княжил в… Новгороде-Северском. Да, да, в бывшем стольном граде того самого князя Игоря. Там ли через триста лет попал в руки молодого интеллектуала князя Ивана список «Слова о полку Игореве», или опальный князь уже в бытность свою монахом обнаружил драгоценный текст, повествующий о несчастливом походе на половцев своего предшественника?
И, пожалуй, только знанием переписчиком южно-русского и полоцкого диалектов (Иван княжил и на северо-западе, в Полоцких землях), а также пониманием воинских и сугубо княжеских реалий, можно объяснить, почему список Ефросина дошел до нас с минимальными искажениями.
Вот и его краткая версия «Задощины», — единственная, в которой не только правильно прочитано имя Бояна, но и сообщаются такие сведения об этом дружинном певце XI века, каких нет в «Слове».
Собрание трудов Ефросина Белозерского сохранилось в автографах. Находится оно в Питере, в Публичке. Это несколько тысяч рукописных страниц. Не удивлюсь, если Бобров (с академической его дотошностью) обнаружит в сочинениях старца след великой поэмы Древней Руси.
Собственно статья Боброва. Само отождествление Шемячича и Ефросина Белозерского, как, впрочем, и авторство Ефросина в отношении СоПИ, конечно же, всего лишь гипотетичны, но... весьма и весьма интересны)
URL записи"Слово о Полку". Раскрыта тайну Мусин-Пушкинского сборника.
Всё оказалось не так, как двести лет думали. Пушкинодомец Александр Бобров разгадал одну из самых главных загадок слововедения. Оказалось, что граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин слукавил. Он не купил «Хронограф» (рукописный сборник со «Словом») у частного лица в Ярославле, но, пользуясь служебным своим положением, как обер-прокурор Синода изъял его из собрания Кирилло-Белозерского монастыря. Об этом прямо говорят обнаруженные исследователем архивные документы.
Должен предупредить, что перед нами чтение не из легких: несмотря на детективный сюжет, статья сугубо научная.
Однако детектив только начинается: в другой своей работе Бобров показывает, что «Слово» переписано историком и церковным публицистом Ефросином Белозерским (вторая половина XV века), в миру князем Иваном Дмитриевичем, автором краткой редакции «Задощины». Он был сын Дмитрия Шемяки, отравленного московским великим князем. Дмитрий проиграл многодесятилетнюю войну за Московский престол. Сын, богомолец и книжник, по стопам отца не пошел и гражданскую войну не возобновил. Добровольно ушел в монахи.
В молодости Иван Дмитриевич княжил в… Новгороде-Северском. Да, да, в бывшем стольном граде того самого князя Игоря. Там ли через триста лет попал в руки молодого интеллектуала князя Ивана список «Слова о полку Игореве», или опальный князь уже в бытность свою монахом обнаружил драгоценный текст, повествующий о несчастливом походе на половцев своего предшественника?
И, пожалуй, только знанием переписчиком южно-русского и полоцкого диалектов (Иван княжил и на северо-западе, в Полоцких землях), а также пониманием воинских и сугубо княжеских реалий, можно объяснить, почему список Ефросина дошел до нас с минимальными искажениями.
Вот и его краткая версия «Задощины», — единственная, в которой не только правильно прочитано имя Бояна, но и сообщаются такие сведения об этом дружинном певце XI века, каких нет в «Слове».
Собрание трудов Ефросина Белозерского сохранилось в автографах. Находится оно в Питере, в Публичке. Это несколько тысяч рукописных страниц. Не удивлюсь, если Бобров (с академической его дотошностью) обнаружит в сочинениях старца след великой поэмы Древней Руси.
Собственно статья Боброва. Само отождествление Шемячича и Ефросина Белозерского, как, впрочем, и авторство Ефросина в отношении СоПИ, конечно же, всего лишь гипотетичны, но... весьма и весьма интересны)