Принуждение к миру (Прадед. Байка первая) Прадед мой - настоящий казак - весьма ценил мир в доме, потому как войны, говаривал он, мужчине всегда хватает и снаружи. Однако ж, угораздило его, и самого хозяина справного, в жёны взять дивчину из семьи, что нашей ещё побогаче была. И взялась было прабабка, по молодости своей да по глупости, ему, чуть-чего, пенять: дескать, кто ты есть такой, сокол сизокрылый, ежели почти что всё в твоём дому - моё, приданным взятое.
Раз стерпел прадед такое слово, два стерпел... Да и на третий ничего в ответ не сказал.
Только порубал топором да шашкой всё, что в дому было, включая чудо технику той поры - машинку швейную Зингер, сел на бричку и, также молча, в город подался.
А уж когда привёз оттуда скарб новехонький взамен порубанного, то и сказал жене своё слово:
Вот смотри. И запомни. Нету боле в доме моём ничего твоего. А всё, что есть в нашем доме, оно всё - наше. Отныне и довеку.
Так принуждение к вечному миру шашкой и добрым словом и состоялось.
Ибо, по словам деда, с той поры они никогда и не ссорились.
вот она истино народная мудрость...Принуждение к добрососедству (Прадед. Байка вторая)
Прадед, как всякий мужчина, которому довелось то там, то сям повоевать, в мирной жизни был человеком гуманным и незлобивым. Что некоторые недалёкие граждане ошибочно за мягкотелость принимали.
Случилась у него как-то с через-плетень-соседом небольшая размолвка, закончившаяся отеческим обещанием надрать шкодливцу задницу. Сосед же не просто предупреждению не внял, а решил наглядно показать, что бы он хотел делать в ответ на подобные угрозы. Да под вечер, как только прадедово семейство село ужинать, большую надобность со своей стороны плетня отправлять наладился. Аккурат под окнами, что по летней поре открытыми держали.
Прадед только хмыкнул, да окошки притворил. А на другой день и говорит жене: сделай-ка ты мне сегодня лапши домашней, да побольше. Та теста намесила, наскала-нарезала, варить поставила. Запах поплыл, а на него и соседушка у плетня нарисовался. Портки скинул да изготовился снова приятного аппетита семейству прадедову пожелать.
Прадед терпеливо дождался первых звуков сладостного соседского покряхтывания. А уж тогда, ни секунды не мешкая, через окно да прямо к плетню с чугунком свежесваренного заказа и выскочил. Да на потерявшие стыд и бдительность ягодицы всё содержимое и вывалил.
Дед сказывал, ох и знатно приклеилась та лапшичка к соседовой заднице. А уж как со спущенными штанами можно быстро бегать, оказывается... И начатое по пути доделывая, и тесто к седалищу прилипшее отколупывая…
Словом, обещал же надрать? Обещал. Сказано-сделано.
«МЕДНЫЙ ТАЗ – 198…»*
Америкосов в воздухе было, что комаров на болоте.
Сломанная Стрела** и Обожжённый Повар** напоминали хайвэй во время всеамериканских воскресных выездов на травку для поедания жареных сосисок. А радиоэфир больше походил на какой-нибудь восточный базар, где всяк расхваливал себя и свой товар, одновременно беседуя со всем рынком сразу о жизни, здоровье и видах на урожай.
Весь этот балаган безостановочно продолжался шестой день подряд. И народ, чьей задачей было фиксировать, переводить и анализировать услышанное, уже изрядно смахивал на жителя какой-нибудь Жмеринки, с неделю скитающегося по Нью-Йорку в поисках дороги на Киев. И состоянием сознания, и полыхающей в глазах великой любовью к населению Большого Яблока.
И только капитан К., заступивший на БД по этому «гнезду кукушки» суток трое тому, выглядел таким же смышлёным бодрячком, как герой Кизи-Николсона до знакомства с лоботомией.
Словом, когда в привычном шуме-гаме, среди разнообразных помех, прорезался новый голос, известивший весь базар о том, что на связи «бла-бла-бла – 12» и что «наше авиакрыло тоже встало на крыло и легло всем скопом тоже - на него же», кэп ничуть не растерялся.
- А заведи-ка свою бандуру на передатчик, сынок, на частоту ... кГц, - приказал он бойцу и, словно завзятый актёр, идеально сымитировав манеру и прононс ответившего бомбардировщику НУСа***, прогундосил в эфир: «Эй, птичка-12, тут такая плохая слышимость…Прошу повторить ваш позывной. По буквам».
И птичка повелась. Небесный король выдал своё прозвище по буковкам, заботливо переспросив, как оно было слышно. «Да зашибись было слышно, дружище, просто ништяк!» - ответствовал ему капитан, попутно сверяясь с показаниями пеленгатора и делая пометочку в свой секретный блокнотик, о времени и очерёдности взлёта такого-то авиакрыла.
- Эй, там, внизу! - заподозрив неладное, забеспокоилась птичка – а чего это вы мне пароль-отзыв не говорите!?
- Лети себе с богом, приятель! Рули, не отвлекайся от дороги! – напутствовал его кэп и окончательно переключил бандуру в режим приёма…
- И кто мне скажет, товарищи офицеры, что за хуйня такая здесь вчера творилась?! Как, блядь, по данным пеленгации, могло оказаться, что один из НУСов ВВС США выходил на связь с территории нашей части?!! – задавался на утреннем разводе безответным вопросом комбат…
* - ироническое прозвище учений стратегической авиации ВВС США «Global Shield».
** - маршруты Боевого Патрулирования бомбардировочной авиации ВВС США. Заканчивались у границ воздушного пространства СССР выходом на позиции для пуска ракет. Иначе говоря, все действия стратегической авиации в период этих учений ничем не отличались от реальных, за исключением отсутствия снаряженных ракет на бортах бомбардировщиков. Правда, временами и это «отсутствие наличия» стояло под большим вопросом.
*** - наземный узел связи