В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи
Любите природу, Мать вашу!Рассказик сыроват, но терпеть его в черепе уже не могу...
Знал бы, что стану таким графоманом, ни за что бы не стал читать енту фантастику!
«Долина Владыки Ветра была названа так вовсе не из-за романтического характера первопролетца этих мест. Загибающиеся куполом склоны окрестных скал напоминают нам норку исполинского червяка, прокопанную под самой гранью между миром базальтовой тьмы и неосязаемым царством света. Норку, своды которой радостно смыли весенние воды землетрясения, оставив на память о себе ниточку полной подземного пламени речки Журчанки. За счет такой удивительной формы горных валов по краям долины и теплых потоков воздуха, воспаряющих от Журчанки, в ней с незапамятных времен дует ветер, пристойный скорее для раскаленных пустынь Горби, чем для долин меж пиков Последнего Освобождения. Благодаря ему же долина никогда не знает снега, укрывшего блистательными венцами все вершины Северных Гигантов, как называют эти горы изнеженные светлым теплом жители равнин. Даже сильнейшие бураны Повелителя Ледяных Полей опадают в нее лишь в виде живительных дождей. Тепло, обилие влаги и щедрые недра земли привели к бурному произрастанию в долине всевозможных растений, каких не найдешь даже в любимом саду князя эльфов. Весь год вотчина Владыки Ветра укутана дымкой чудесных соцветий, прекрасных и отвратительных, исцеляющих и гибельных, манящих и страшных. И все они склонены в вечном поклоне могуществу своего хозяина. Однако ветер…
Владыка хорошо позаботился о надлежащей охране своего дома. Плоть уставших от жизни стариков и бесшабашных любителей легкой наживы, привлекаемых ценнейшими растениями, часто становиться удобрением для зеленых детей Природы. Все же этот неугомонный человек смог и здесь оставить след своих загребущих лапок. Вдоль наиболее покатого склона, сей неутомимый прокол эволюции протоптал вполне приличную тропу, начинающуюся у Свистящей Щели и постепенно растекающуюся по склону долины в никуда. К сожалению, интерес к зеленому золоту нашей долины не дает ей исчезнуть окончательно. Ослепленный гордыней от своих сокрушительных для мира успехов, двуногий зверь не желает считаться ни с какими потерями и даже не собирается заглядывать в не столь уж отдаленное будущее. А оно будет для него весьма не радостным. Вон тот образчик его неистового вида сейчас станет для нас прекрасным примером для нашего урока».
Могучая мосарская кобыла, должно быть приобретенная в дальнем восточном походе, равнодушно несла своего големоподобного господина и повелителя. Поджарая, приземи-стая вьючная лошаденка с кучей пустых мешков увязанных во вьюки, тащилась следом на привязи. Весь ее вид говорил о полном мысленном отсутствии в данной местности. В прочем про ее присутствие гделибо тоже нельзя сказать ничего определенного. Их хозяин, куда более примечателен. Хотя бы тем, что, такие как он, в принципе не ездят без эскорта в пару сотен копий. Не должны ездить. Однако приехал. Значит, не прост, совсем не прост странный посетитель долины. Что-то в нем такое есть нехорошее, присущее далеко не всякому человеку. Даром, что подавляющее большинство их не отличаются святостью. Надменный разворот бронированных плеч, задранные почти на самое солнце прорези хищного забрала, защищенные непробиваемыми бликами подленького человечьего колдовства. Устрашающие шипы на внешне монолитном доспехе, которые в бою соединяются защитной сетью молний. Цепочки рун, отмечающие все швы и сочленения брони, подобный же панцирь, укрывающий кобылу. Оружие, превращающее слабую плоть, в смерть и в тлен. Паладин Человечества. Огонь, сталь и кровь, расчищающие другим не-мощным существам все новые места, где бы они могли также поганить землю, гадить в реки, плодиться в смрадных жилищах и метастазами гнили расползаться дальше. Бездушная масса чародейского железа и тело, привыкшее отнимать души других и, давно лишившееся своей.
Укрытые забралом провалы седых глаз требовательно обшаривают склоны в поисках того, что приносило гибель его предшественникам. В смерть от объятий аромата прекрасных цветов рациональный ум человека не верил. Если есть смерть, значит, есть кто-то, кто ее приносит. Или что-то, но… реже. Через некоторое время, небольшое заклятие целевого поиска приковывает его внимание к небольшому пятну мрака в паре полетов ядра баллисты дальше. В этом месте в скальной стене возникал небольшой карниз, на который можно было взобраться от места, где кончался последний след присутствия человека в этих местах.
В близи зев классической темной пещеры, в которой обязательно гнездится зло, как и полагается, оказался значительно внушительнее. По окружности входа обязательная над-пись из незнакомых символов (конечно же принадлежащих тьме) - явление знакомое Паладину Человечества давно и уже не вызывавшее никаких особых эмоций. В совсем скором будущем ему предстояло совершить привычное дело, забрать сокровища, ингредиенты и уехать. Вслед за ним должны прийти смерды, что бы довершить начатое. Зализанная серая клешня, соблюдая торжественность момента, отцепляет Рог Вызова и медленно расправляет воздушный мех. Хриплый вой умирающего в золотой трубе воздуха, уродливым визгом приникает в глубь пещеры. «Выходи!» - кричит он, отражаясь от стен. «Выпол-зай!» - верещит эхо, сталкиваясь с каменными клыками свода. «Умри!» - обещает Неизбежное.
- Да иду, иду я. - Доноситься старческое кряхтение из глубин пещерного мрака. – И вовсе не надо так в задницу орать. Вона у входа надпись проколупана «Стучитесь! Посто-ронним вход разрешен. Али ты злобный молодец читать не умеешь?»
Массивное копье, блистающее разгоревшимися искрами чародейской смерти, замирает в навсегда выверенной позиции. Мощный щит, спокойно выдерживающий удары жала мантикоры, развернулся, прикрывая хозяина. Мосарская кобыла с прежней равнодушностью расставила шире ноги, приготовляя себя к разбегу. Из пещеры и одновременно откуда-то сверху, из-за скального гребня, послышался шум кого-то, явно с трудом пробирающегося сквозь эту узенькую щелку. Внезапно, настороженный слух Паладина выделяет в доносящихся звуках некую странность, как будто он это уже где-то слышал. Память, тре-нированная неумением записывать нужные сведения, лихорадочно перебирает свои архивы. Вот оно! Четыре года назад Паладин был удостоен высочайшей почести присутствовать при справлении королевской нужды и лицезрел тогда удивительное сооружение королевских чародеев. Золотой бак, в который по серебряной трубе заливалась ключевая во-да, был соединен с тем самым креслом такой же вертикальной трубой. Когда король изволил закончить, специальный придворный дернул за перевитый золотой нитью, бархатный шнур и вода, собранная в верхнем баке устремилась вниз, смывая творение сиятельнейшего организма. Тогда она издавала такой же точно шум.
Смотровые щели рыцарского шлема удивленно задрались наверх, глаза мгновенно нашли среди возвышавшихся над долиной скал то, что не увидели раньше. Скалу со срезанной вершиной, по форме удивительно схожую с королевской agua ex mahina. Стальные икры еще успели сжать бока кобылы, приказывая ей резко податься в сторону, сильные конские ноги уже напружинились для скачка, но грозный вал грязно-зеленой жидкости, с весьма неприятным запахом таранным ударом смел обоих с карниза.
Когда все закончилось над гребнем, скалы почти одновременно поднялись десяток клыкастеньких мордашек на длинных чешуйчатых шеях. Дети старательно таращили мордашки в простиравшуюся перед ними зелень, все еще колыхающуюся от удара тяжелых тел. Следом появилась голова наставницы, которая никогда не забывала научить своих воспитанников чему-нибудь полезному.
-Смотрите дети, что значит по-настоящему рационально мыслить. Пока эти жалкие существа, кичась свои мнимым превосходством над природой, безжалостно убивают ее ради своего минутного удобства, ваши родители сооружают вот такие вот полезные устройства для орошения и удобрения нашей долины.
А как вы думаете, кто придумал это устройство? Как ни удивительно, но сами люди. А знаете для чего? Чтобы сливать свои нечистоты в реки и озера, чтобы еще больше отравлять жизнь их бедным обитателям. Вот вам еще один пример, как можно самую плохую идею использовать на благо природы. Помните, даже у самого лютого врага можно научиться чему-то полезному, главное правильно подойти к этому.
Драконий продукт жизнедеятельности помимо многих прочих интересных свойств, в растворенном виде прекрасно подходит не только для удобрения почв, но и для рассеивания какого-то бы ни было чародейства. Из-за этого оный помет очень ценится простыми воинами, и просто ненавидим всеми магами. Шутка ли в разгар создания сложнейшего заклинания на тебя вдруг сваливается с полцентнера навоза. От одного только запаха будешь избавляться месяца четыре. А колдовать (если повезет) то лишь годика через три. Как ни крути гибель Паладина нельзя назвать приятной.
Истекающий зеленой кровью сломленный лист лопуха с траурным торжеством победителя опустился на угасшие глазницы железного чудовища. Пройдет немногим более недели и от него не останется даже ржавчины.
klamdrako.narod.ru
(C) Drakon Van
Знал бы, что стану таким графоманом, ни за что бы не стал читать енту фантастику!
Лист лопуха.
«Долина Владыки Ветра была названа так вовсе не из-за романтического характера первопролетца этих мест. Загибающиеся куполом склоны окрестных скал напоминают нам норку исполинского червяка, прокопанную под самой гранью между миром базальтовой тьмы и неосязаемым царством света. Норку, своды которой радостно смыли весенние воды землетрясения, оставив на память о себе ниточку полной подземного пламени речки Журчанки. За счет такой удивительной формы горных валов по краям долины и теплых потоков воздуха, воспаряющих от Журчанки, в ней с незапамятных времен дует ветер, пристойный скорее для раскаленных пустынь Горби, чем для долин меж пиков Последнего Освобождения. Благодаря ему же долина никогда не знает снега, укрывшего блистательными венцами все вершины Северных Гигантов, как называют эти горы изнеженные светлым теплом жители равнин. Даже сильнейшие бураны Повелителя Ледяных Полей опадают в нее лишь в виде живительных дождей. Тепло, обилие влаги и щедрые недра земли привели к бурному произрастанию в долине всевозможных растений, каких не найдешь даже в любимом саду князя эльфов. Весь год вотчина Владыки Ветра укутана дымкой чудесных соцветий, прекрасных и отвратительных, исцеляющих и гибельных, манящих и страшных. И все они склонены в вечном поклоне могуществу своего хозяина. Однако ветер…
Владыка хорошо позаботился о надлежащей охране своего дома. Плоть уставших от жизни стариков и бесшабашных любителей легкой наживы, привлекаемых ценнейшими растениями, часто становиться удобрением для зеленых детей Природы. Все же этот неугомонный человек смог и здесь оставить след своих загребущих лапок. Вдоль наиболее покатого склона, сей неутомимый прокол эволюции протоптал вполне приличную тропу, начинающуюся у Свистящей Щели и постепенно растекающуюся по склону долины в никуда. К сожалению, интерес к зеленому золоту нашей долины не дает ей исчезнуть окончательно. Ослепленный гордыней от своих сокрушительных для мира успехов, двуногий зверь не желает считаться ни с какими потерями и даже не собирается заглядывать в не столь уж отдаленное будущее. А оно будет для него весьма не радостным. Вон тот образчик его неистового вида сейчас станет для нас прекрасным примером для нашего урока».
Могучая мосарская кобыла, должно быть приобретенная в дальнем восточном походе, равнодушно несла своего големоподобного господина и повелителя. Поджарая, приземи-стая вьючная лошаденка с кучей пустых мешков увязанных во вьюки, тащилась следом на привязи. Весь ее вид говорил о полном мысленном отсутствии в данной местности. В прочем про ее присутствие гделибо тоже нельзя сказать ничего определенного. Их хозяин, куда более примечателен. Хотя бы тем, что, такие как он, в принципе не ездят без эскорта в пару сотен копий. Не должны ездить. Однако приехал. Значит, не прост, совсем не прост странный посетитель долины. Что-то в нем такое есть нехорошее, присущее далеко не всякому человеку. Даром, что подавляющее большинство их не отличаются святостью. Надменный разворот бронированных плеч, задранные почти на самое солнце прорези хищного забрала, защищенные непробиваемыми бликами подленького человечьего колдовства. Устрашающие шипы на внешне монолитном доспехе, которые в бою соединяются защитной сетью молний. Цепочки рун, отмечающие все швы и сочленения брони, подобный же панцирь, укрывающий кобылу. Оружие, превращающее слабую плоть, в смерть и в тлен. Паладин Человечества. Огонь, сталь и кровь, расчищающие другим не-мощным существам все новые места, где бы они могли также поганить землю, гадить в реки, плодиться в смрадных жилищах и метастазами гнили расползаться дальше. Бездушная масса чародейского железа и тело, привыкшее отнимать души других и, давно лишившееся своей.
Укрытые забралом провалы седых глаз требовательно обшаривают склоны в поисках того, что приносило гибель его предшественникам. В смерть от объятий аромата прекрасных цветов рациональный ум человека не верил. Если есть смерть, значит, есть кто-то, кто ее приносит. Или что-то, но… реже. Через некоторое время, небольшое заклятие целевого поиска приковывает его внимание к небольшому пятну мрака в паре полетов ядра баллисты дальше. В этом месте в скальной стене возникал небольшой карниз, на который можно было взобраться от места, где кончался последний след присутствия человека в этих местах.
В близи зев классической темной пещеры, в которой обязательно гнездится зло, как и полагается, оказался значительно внушительнее. По окружности входа обязательная над-пись из незнакомых символов (конечно же принадлежащих тьме) - явление знакомое Паладину Человечества давно и уже не вызывавшее никаких особых эмоций. В совсем скором будущем ему предстояло совершить привычное дело, забрать сокровища, ингредиенты и уехать. Вслед за ним должны прийти смерды, что бы довершить начатое. Зализанная серая клешня, соблюдая торжественность момента, отцепляет Рог Вызова и медленно расправляет воздушный мех. Хриплый вой умирающего в золотой трубе воздуха, уродливым визгом приникает в глубь пещеры. «Выходи!» - кричит он, отражаясь от стен. «Выпол-зай!» - верещит эхо, сталкиваясь с каменными клыками свода. «Умри!» - обещает Неизбежное.
- Да иду, иду я. - Доноситься старческое кряхтение из глубин пещерного мрака. – И вовсе не надо так в задницу орать. Вона у входа надпись проколупана «Стучитесь! Посто-ронним вход разрешен. Али ты злобный молодец читать не умеешь?»
Массивное копье, блистающее разгоревшимися искрами чародейской смерти, замирает в навсегда выверенной позиции. Мощный щит, спокойно выдерживающий удары жала мантикоры, развернулся, прикрывая хозяина. Мосарская кобыла с прежней равнодушностью расставила шире ноги, приготовляя себя к разбегу. Из пещеры и одновременно откуда-то сверху, из-за скального гребня, послышался шум кого-то, явно с трудом пробирающегося сквозь эту узенькую щелку. Внезапно, настороженный слух Паладина выделяет в доносящихся звуках некую странность, как будто он это уже где-то слышал. Память, тре-нированная неумением записывать нужные сведения, лихорадочно перебирает свои архивы. Вот оно! Четыре года назад Паладин был удостоен высочайшей почести присутствовать при справлении королевской нужды и лицезрел тогда удивительное сооружение королевских чародеев. Золотой бак, в который по серебряной трубе заливалась ключевая во-да, был соединен с тем самым креслом такой же вертикальной трубой. Когда король изволил закончить, специальный придворный дернул за перевитый золотой нитью, бархатный шнур и вода, собранная в верхнем баке устремилась вниз, смывая творение сиятельнейшего организма. Тогда она издавала такой же точно шум.
Смотровые щели рыцарского шлема удивленно задрались наверх, глаза мгновенно нашли среди возвышавшихся над долиной скал то, что не увидели раньше. Скалу со срезанной вершиной, по форме удивительно схожую с королевской agua ex mahina. Стальные икры еще успели сжать бока кобылы, приказывая ей резко податься в сторону, сильные конские ноги уже напружинились для скачка, но грозный вал грязно-зеленой жидкости, с весьма неприятным запахом таранным ударом смел обоих с карниза.
Когда все закончилось над гребнем, скалы почти одновременно поднялись десяток клыкастеньких мордашек на длинных чешуйчатых шеях. Дети старательно таращили мордашки в простиравшуюся перед ними зелень, все еще колыхающуюся от удара тяжелых тел. Следом появилась голова наставницы, которая никогда не забывала научить своих воспитанников чему-нибудь полезному.
-Смотрите дети, что значит по-настоящему рационально мыслить. Пока эти жалкие существа, кичась свои мнимым превосходством над природой, безжалостно убивают ее ради своего минутного удобства, ваши родители сооружают вот такие вот полезные устройства для орошения и удобрения нашей долины.
А как вы думаете, кто придумал это устройство? Как ни удивительно, но сами люди. А знаете для чего? Чтобы сливать свои нечистоты в реки и озера, чтобы еще больше отравлять жизнь их бедным обитателям. Вот вам еще один пример, как можно самую плохую идею использовать на благо природы. Помните, даже у самого лютого врага можно научиться чему-то полезному, главное правильно подойти к этому.
Драконий продукт жизнедеятельности помимо многих прочих интересных свойств, в растворенном виде прекрасно подходит не только для удобрения почв, но и для рассеивания какого-то бы ни было чародейства. Из-за этого оный помет очень ценится простыми воинами, и просто ненавидим всеми магами. Шутка ли в разгар создания сложнейшего заклинания на тебя вдруг сваливается с полцентнера навоза. От одного только запаха будешь избавляться месяца четыре. А колдовать (если повезет) то лишь годика через три. Как ни крути гибель Паладина нельзя назвать приятной.
Истекающий зеленой кровью сломленный лист лопуха с траурным торжеством победителя опустился на угасшие глазницы железного чудовища. Пройдет немногим более недели и от него не останется даже ржавчины.
klamdrako.narod.ru
(C) Drakon Van