В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи
12:22
Танчики:)
18.08.2011 в 11:21
Пишет Newcore:18.08.2011 в 09:49
Пишет TrashTank:МС-1. Наш первый птенчик.
Легкий танк сопровождения пехоты МС-1 стал первым танком советской разработки. читать дальше В отличие от малосерийного (15 машин) танка «Рено-Русский», представлявшего собой копию французского FT-17, за основу был взят итальянский «Фиат 3000», являвшийся усовершенствованным вариантом FT-17, захваченный в ходе Советско-польской войны. В соответствии с тактико-техническими требованиями, выданными Комиссией по танкостроительству в 1924 году, Танковым бюро был разработан проект танка, получившего обозначение Т-16. Весной 1925 года, после рассмотрения проекта в штабе РККА, ТТТ были скорректированы: допустимая масса танка была увеличена до 5 тонн, чтобы обеспечить размещение более мощного двигателя и одновременную установку пушки и пулемёта. К марту 1927 года был закончен прототип Т-16. Он имел, по сравнению с FT-17, значительно меньшую длину корпуса, меньшую массу и лучшую подвижность. А главное - гораздо меньшую стоимость (цена производства одного танка «Рено-Русский» составляла 36 тысяч рублей).
Вместе с тем испытания Т-16 выявили у него множество недостатков, в основном в силовой установке и ходовой части. Второй прототип, при постройке которого были учтены эти замечания, был закончен к маю того же года и получил обозначение Т-18. 11—17 июня 1927 года танк был подвергнут государственным испытаниям в районе дер. Ромашково - ст. Немчиновка (Подмосковье) пробегом по пересеченной местности, так как оружие для танка подано не было. Испытания образец прошёл успешно, и по итогам которых он был 6 июля принят на вооружение под обозначением «малый танк сопровождения обр. 1927 г».
Первые 30 танков были изготовлены на средства ОСОАВИАХИМа и приняли участие в параде 7 ноября 1929 г. в Москве и Ленинграде под неофициальным названием «Наш ответ Чемберлену». Первоначально серийным производством занимался только завод «Большевик», но с апреля 1929 года к выпуску Т-18 был подключен также Мотовилихинский Машиностроительный завод (Бывший Пермский Артиллерийский)
Т-18 принял участие в подробном тестировании осенью 1929 г. (17 октября - 19 ноября). Главным препятствием для него стал трапецеидальный ров шириной более 2 и глубиной более 1,2 м, из которого танк не мог выбраться самостоятельно (даже назад). Для улучшения проходимости рвов по предложению М.Василькова и по распоряжению начальника бронесил Ленинградского округа С.Коханского в мастерских курсов мехтяги танк был оборудован вторым «хвостом» в передней части (снятым с другого танка) и тут же получил прозвище «носорог«, или «тянитолкай». Его проходимость действительно немного улучшилась, но обзор с места механика-водителя стал никуда не годным. В письме комкора Коханского руководству РККА отмечается «желательность предусмотрения для танков МС-1 возможности крепления направляющей стрелы с колесами для ... подмятия проволочных заграждений и улучшения проходимости рвов». Проект такого «носового колесного удлинителя» для Т-18 был сделан М.Васильковым, но неизвестно был ли он изготовлен «в металле».
В 1929 г. характеристики Т-18 уже не отвечали возросшим требованиям Генерального штаба РККА. На прошедшем 17-18 июля 1929 г. заседании РВС была принята «система танко-тракторно-автоброневооружения», отвечавшая новой структуре РККА. Это заседание, казалось, ставило крест на производстве Т-18, как устаревшего для ведения боевых действий в новых условиях. На заседании родились требования к основному танку сопровождения, получившему индекс Т-19. Но поскольку танк еше не был создан, в одном из пунктов решения отмечалось: «Впредь до сконструирования нового танка допустить на вооружении РККА танк МС-1. АУ УС РККА принять все меры по увеличению скорости танка до 25 км/ч.».
Во исполнение этого решения по танку Т-18 были проведены следующие работы: увеличена мощность двигателя до 40 л.с., применена четырехскоростная коробка передач (вместо трехскоростной) и введено новое литое ведущее колесо. Выло пересмотрено и вооружение Т-18, которое должно было состоять из 37-мм пушки большой мощности и 7,62-мм пулемета. При установке нового вооружения башня танка оказалась бы сильно перегруженной в передней части, поэтому в танках, выпускаемых с 1930 года, была введена кормовая ниша, предназначенная к тому же для размещения радиостанции. Реально же артиллерийское вооружение осталось прежним.
Такой видоизмененный танк получил название «МС-1 (Т-18) образца 1930 г.». Но модернизация была половинчатой и кардинально не улучшала боевые характеристики танка (скорость движения так и не достигла 25 км/ч, а изготовление корпуса по-прежнему было очень трудоемким) и потому в конце 1929 г. начались работы над танком сопровождения Т-20 (Т-18 улучшенный). Машина же образца 1930 года находилась в серийном производстве до конца 1931 года, пока не начался валовой выпуск Т-26.
На заседании РВС 17—18 июля 1929 года, вместе с признанием Т-18 устаревшим, было выдвинуто требование создания нового танка поддержки пехоты для его замены. Разработка проекта, получившего обозначение Т-19, была поручена главному конструкторскому бюро Орудийно-арсенального треста. Новый танк получил подвеску по образцу французского NC-27, который как и Т-18 являлся дальнейшим развитием FT-17. Т-19 был значительно длиннее Т-18, что позволяло улучшить проходимость и уменьшить колебания танка на ходу. Вооружение Т-19 должно было состоять из создававшейся для Т-18 37-мм пушки БС-3 и пулемёта в одноместной башне, кроме того, в состав экипажа вводился стрелок с курсовым пулемётом ДТ-29. Для повышения бронестойкости корпуса его листы предполагалось размещать под большими углами наклона.
Первый прототип был в основном завершён в июне-августе 1931 года. Башни не было. Вместо нее была установлена башня серийного Т-18. Характеристики Т-19 оказались хуже запланированных и уступали Т-26, который вдобавок оказался намного дешевле. В результате работы над Т-19 были свёрнуты в пользу Т-26, в том же году сменившего Т-18 на сборочных линиях.
Зимой 1930 года начались работы над проектом «Т-18 улучшенный», он же Т-20. В нем были устранены все недостатки корпуса Т-18, родившиеся в результате его переделки из Т- 16. Например, убран ненужный литой удлинитель в носовой части (весом 150 кг), изменено расположение кареток подвески (а также убран лишний передний опорный каток), что улучшало распределение веса танка на гусеницу и уменьшало продольные колебания, упрощена форма корпуса, и в частности - надгусеничных полок (что позволило разместить в них большие бензобаки).
Двигатель танка мощностью 60 л.с. запоздал почти на полгода. Он был подан 14 октября и развил на стенде мощность 57 л.с., правда при лучшей экономичности.
Ввиду того, что клепка очень удорожала конструкцию, в октябре под руководством зав. опытным цехом «Большевика» И.Шумилина были разработаны и изготовлены на Ижорском заводе опытные сварные бронекорпуса для Т-20, а позднее и для Т-19.
Башню для танка предполагалось заимствовать от Т-19 вместе с вооружением, но, поскольку таковая изготовлена не была, на опытный образец Т-20 подали серийную башню МС-1 обр. 1930 г.
От заказа на Т-20 в руководстве РККА отказались в пользу отечественной версии британского «шеститонника» - Т-26. Недостроенный опытный образец был передан летом 1931 года для изготовления «60-сильного среднего трактора РККА».
Также была подана идея переработать ходовую часть Т-18 на основе тележечной подвески танка «Виккерс-шеститонный». Опытный танк поступил на испытания 19 мая 1933 года. Но ожидания не оправдались.
Даже на шоссе танк не мог двигаться своим ходом на третьей передаче - двигатель глох. Нагрузка на опорные катки распределялась крайне неравномерно, что приводило к «приседанию» танка при трогании с места и «киванию» при торможении. Танк не был в состоянии подняться на гору с уклоном 30° даже на первой передаче.
В 1937 году перед руководством ГАБТУ была поставлена задача по модернизации всех имеющихся на вооружении и устаревших образцов бронетехники. В основном это касалось танков и бронеавтомобилей, выпущенных до 1930 года Одними из первых под эту статью попали МС-1.
В качестве двигателя предложили использовать ГАЗ-М1 с коробкой передач и радиатором танка Т-38, для установки которого МТО подверглось переделкам. Далее танк, получивший наименование Т-18М, был дополнен бортовыми фрикционами, ленивцами (сдвоенными) и ведущей звездочкой от Т-38. Опорные катки использовали частично от Т-27, а гусеницу заузили, чтобы она не цеплялась за корпус. Кроме того, была облегчена башня - вместо грибообразной наблюдательной вышки на крыше башни появилась конусная крышка из углеродистой стали, а также упразднена кормовая ниша.
«Омоложением» Т-18 занимался завод №37 им. Орджоникидзе. Испытания состоялись в марте 1938 г. На них была достигнута скорость 24,3 км/ч, но на четвертой передаче старый изношенный двигатель работать отказался (предполагалось достижение скорости 33-35 км/ч). Ввиду смещенного назад центра тяжести нового танка он «юзил» при торможении на мокром шоссе и плохо тянул в гору. В результате испытаний было отмечено, что идея использования силового агрегата ГАЗ М1 разумна, но боевая ценность Т-18M может оказаться чрезвычайно малой по сравнению со стоимостью затрат на его модернизацию.
Первоначально артиллерийское вооружение танка состояло из 37-мм пушки Гочкиса. Ствол орудия, длиной 20 калибров, был заимствован от одноименной морской пушки, но клиновой затвор имел иную конструкцию.
Противооткатные приспособления состояли из гидравлического компрессора - тормоза и пружинного накатника, собранных вместе. Официально пушка была принята на вооружение Красной армии в 1920 году и устанавливалась на танки «Рено», «Русский Рено» и некоторые бронеавтомобили. На танках МС-1 первых серий пушка устанавливалась из старых запасов, среди которых попадались образцы, имевшие «обратную» нарезку (справа налево). Однако в 1928 году ее сменила 37-мм пушка МС-1, изготовленная в советской России и представлявшая собой усовершенствованный П.Сячинтовым вариант пушки Гочкиса. В ПС-1 был изменен ударный и спусковой механизмы, а также некоторым изменениям подверглась маска пушки. Отечественная версия стала проще в производстве, в ней добавился модератор наката, уравновешиватель для облегчения вертикальной наводки, изменена обойма, плечевой упор и т.д.
Для стрельбы из пушки применялись унитарные выстрелы, которые размешались в танке в брезентовых сумках.
На танках первых серий орудия оснащались только диоптрическими прицелами, однако в 1929 году Мотовилихинский Машиностроительный завод начал сборку 2,45- кратного оптического прицела для 37-мм танковых пушек с полем зрения 14°20' и диаметром выходного зрачка 2,6 мм. Это прицел, разработанный в Ленинграде, пошел на оснащение не которых танков МС-1, выпушенных после 1930 г.
Модернизация танков 1929-30 гг. предусматривала увеличение их огневой мощи путем установки в башне 37-мм пушки большой мощности Б-3, изготовленной по переработанным чертежам фирмы «Рейнметалл». Новое орудие отличалось большей дальностью стрельбы, а также имело полуавтоматический затвор, так что танк, несущий его, значительно выигрывал с точки зрения вооружения. Одновременно с установкой нового орудия, отличавшегося большим весом, было принято решение по уравновешиванию башни, что привело к появлению в ней кормовой ниши. Однако выпуск этих орудий не был толком освоен практически до 1932 года и первым танком, получившим их, стал БТ-2. На долю же Т-18 осталась старая добрая ПС-1, также устанавливавшаяся в двухбашенной версии «Т-26 обр. 1931 г».
Пулеметное вооружение танка состояло первоначально из «2-х ствольного 6,5-мм танкового пулемета Федорова-Иванова в шаровой установке Шпагина». Однако жизнь пулемета была очень недолгой. В 1930 году для вооружения всех танков РККА принимается танковый пулемет Дегтярева ДТ-29, который почти на 20 лет стал основным автоматическим оружием советских танков.
На базе Т-18 разрабатывались проекты химического танка ХТ-18 постановки дымовых завес (опытные работы велись силами специалистов Института Химобороны до 1934 года, после чего были свернуты). Телеуправляемого танка ТТ-18 (из интерьера машины были удалены все штатные органы управления, а на месте водителя разместилась новая шестнадцатикомандная аппаратура управления конструкции Остехбюро системы 1932 года, дистанция радио управления не превышала 500-1000 м при ясной погоде), было произведено не менее 7 машин. Однако по результатам совместных испытаний с ТТ-26 и ТТ-27 танк ТТ- 18 в серии не производился и на вооружении не состоял.
Существовал проект огнеметного танка ОТ-1, в котором бак с огнесмесью располагался на «хвосте» Т-18, а брандспойт монтировался вместо орудия, а также эскизный проект «штурмового саперного танка», который должен был нести на себе деревянный мост, предназначенный для переправы автомобилей и малых танков через ручьи и противотанковые рвы шириной до 4 метров (танк оснащался также специальным буром для изготовления шурфов и механической пилой по дереву).
На шасси Т-18 проектировались 76-мм САУ поддержки пехоты, 45-мм САУ - истребитель танков и транспортер боеприпасов. «Танк снабжения» для САУ представлял собой оригинальную конструкцию. Корпус предполагалось изготовить новой конфигурации. Бензобак убирался внутрь, а на надгусеничных полках размещались два бронированных (толщина брони - 5-7 мм) контейнера для перевозки 10 ящиков (50 выстрелов) к 76,2-мм пушке, 16 лотков (192 выстрела) к 45-мм противотанковой пушке - или эквивалентного по весу количества цинков с патронами. Проект танка снабжения был одобрен, но никаких работ по его изготовлению не велось.
Всего за 1927-1932 гг.было изготовлено 962 танка (4 промышленные серии), военной приемкой принято 959 машин, из которых 4 передали в распоряжение ОГПУ, 2 - Четвертому управлению и один - Военно-Химуправлению РККА. Оставшиеся танки поступали в создаваемые танковые батальоны, полки и танковые бригады общевойсковых соединений, а также в образуемые с 1929 г. механизированные соединения (полки и бригады).
103 машины были переданы в распоряжение ОСОАВИАХИМа и других военно-технических учебных заведений. Благодаря им начинающие танкисты РККА познавали особенности взаимодействия с пехотой, а артиллеристы и пехотинцы осваивали новую для себя специальность - противотанковую оборону.
Первым серьезным испытанием для Т-18 стали Бобуйские маневры сентября 1929 года.
Т-18 почти в полном составе прошли все испытания, но обнаружили множественные мелкие поломки материальной части (полный список неисправностей и путей их возможного устранения содержал более 50 пунктов). Этот перечень послужил дополнительным стимулом для модернизации танка, проведенной в 1929-30 гг.
Вторым и гораздо более суровым стали бои на КВЖД.
Осенью 1929 года в Читу прибыли 10 танков Т-18, один из которых был сильно поврежден при разгрузке и разобран на запчасти для ремонта других. Они предназначались для качественного усиления Забайкальской группы ОДВА в районе вялотекущего конфликта с «китайскими милитаристами» (с декабря 1928 года), вызванного захватом контроля над Китайско-Восточной железной дорогой вооруженными силами партии Гоминьдан, которую поддерживали русские эмигранты-белогвардейцы и правительства западных держав.
Организационно в группу входили 21 Пермская стрелковая дивизия (в Чите), 35 стрелковая дивизия, 36 Забайкальская стрелковая дивизия, 5 кавбригада, Бурят-Монгольский кавдивизион, отдельная танковая рота в 9 танков, 6 авиаотряд, 25 авиаотряд, 26 бомбардировочная авиаэскадрилья, 18 артдивизион корпусной артиллерии, 18 саперный батальон (в Чите) и 1 железнодорожная рота. Командование группой было возложено на С.Вострецова при общем руководстве ОДВА маршала В.К. Блюхера.
В районе станции Джалайнор китайцы возвели неплохие полевые укрепления, особенно с севера. Дорогу на Абагайтуевский седлали 3 линии окопов полного профиля, между которыми были сделаны хорошие блокгаузы с перекрытиями из рельсов и шпал и засыпкой до 1 м мерзлой земли. Но с юга эти укрепления были слабее - здесь имелось всего 2 линии окопов, а с востока - местами лишь одна. Ключом ко всей позиции в районе ст. Джалайнор являлась высота 269,8, прикрывавшая подступы к станции с востока. Китайцы ждали применения танков или бронеавтомобилей на направлении главного удара. Они опоясали здесь свои позиции 3-4 - метровым противотанковым рвом (глубиной до 2,5 м). Часть артиллерии была выделена для стрельбы прямой наводкой. Пехота в большом количестве была снабжена гранатами.
Части выступили 16 ноября в 23:00 без предварительной разведки вражеских позиций. Так противотанковый ров до самого момента атаки принимали за первую линию окопов, и потому бойцы и танки не были снабжены никакими средствами его преодоления. Танковая рота по выступлению не получила приказа на бой, имея только точку конечного маршрута. Командир танковой роты не имел карты района боевых действий, во время ночного марша танки роты растерялись, и к намеченной точке прибыли всего четыре машины. Здесь они были заправлены бензином и получили по 40 снарядов (при боевом комплекте в 96 шт).
Около 10:00 17 ноября 103-й сп и 5-я кавбригада начали атаки северного и юго-восточного секторов обороны станции Джалайнор. Одновременно 107-й и 108-й сп атаковали противника на главном направлении. Им была придана рота (фактически - взвод) Т-18, призванная компенсировать отсутствие огневой поддержки, кроме полковой артиллерии.
При атаке промежуточных укреплений танки проявили себя хорошо, правда, стремясь уклониться от огня китайской артиллерии, они развили слишком большую скорость, и красноармейцы не успевали угнаться за ними, но цель была достигнута, и укрепления недалеко от сопок № 9 и «Железная» пали.
В 11:50 подошли две отставшие машины. В 12:00 шесть танков начали атаку на главный рубеж китайцев западного сектора обороны. За ним в атаку бросились батальоны 107-го сп, но разогнавшиеся танки внезапно затормозили перед противотанковым рвом. Остановились и бойцы, не имевшие для его преодоления никаких подручных средств. Обменявшись с китайцами десятком выстрелов, танки повернули на юг - участок наступления 108-го сп. Несмотря на хорошую противотанковую оборону, китайцами не удалось подбить здесь ни одного танка, так как их артиллеристы стреляли из рук вон плохо.
Еще две потерявшиеся машины заблудились и колесили по ледяному полю, пока не кончился бензин. Они соединились со своей группой только вечером. Один танк остановился по причине поломки коробки передач. Два танка вышли в расположение 106-го Сахалинского стрелкового полка и, не имея боеприпасов, все-таки поддержали «гусеницами и устрашающим видом» атаку промежуточных укреплений китайцев недалеко от разъезда Абгайтуй. Здесь командиры танков действовали грамотно и бойцы могли использовать их хотя бы как прикрытие от пуль. Два танка в ходе боев вышли из строя, но один из них был отремонтирован к вечеру.
18 ноября восемь машин поддерживали атаку 108-го сп в районе сопок «Мать» и «Дочь». Бой продолжался в течение почти 3-х часов. Танки пытались помочь пехоте, но пока не был частично разрушен ров - им это не удавалось. Далее нескольким машинам удалось ворваться на китайские позиции. Одна была повреждена гранатами, но остальные интенсивно утюжили окопы пулеметным огнем. Подоспевшая пехота закрепила успех.
После занятия Джалайнора наступил час гарнизона станции Маньчжурия. Танки вновь поддерживали 109 стрелковый полк. В строю их осталось семь. Два отремонтировать не удалось. На рассвете после артподготовки танки лихо бросились вперед, забыв о задаче прикрытия собственной пехоты. Но здесь их появление стало, видимо, неожиданным. Китайцы даже прекратили огонь, удивленно разглядывая диковинные машины. Танки вползли на позиции, ведя бешеный огонь из пулеметов. Один из них не доехал до цели «каких-нибудь пять шагов и застрял» в него тут же полетели китайские гранаты и только подбежавшие красноармейцы спасли экипаж от гибели. Механик-водитель был сильно оглушен. Один танк провалился в окоп и застрял там так, что его пришлось откапывать после боя. Один потерял гусеницу, которая соскочила при переезде через канаву.
Бойцы 35-й и 36-й стрелковых дивизий РККА сумели сломить сопротивление противника прежде, чем замеченные с воздуха подкрепления успели подойти. Остатки китайских солдат были уничтожены кубанскими кавалеристами.
Когда советские части вошли в Чжалайнор, город находился в состоянии хаоса. Все окна выбиты, на улицах — брошенное военное имущество. 19 ноября Красная армия повернула на Маньчжоули; китайские укрепления южнее и юго-западнее Чжалайнора были взяты через полтора часа.
Утром 20 ноября силы Вострецова окружили Маньчжоули и предъявили китайским властям ультиматум. Город был захвачен; китайские потери составляли 1500 человек убитыми, 1000 раненными и 8300 пленными. Красная Армия потеряла 123 человека убитыми и 605 ранеными. Командующий Северо-Западным фронтом Лян Чжуншян со своим штабом и более 250 офицеров Мукденской армии попали в плен.
22 декабря был подписан Хабаровский протокол по которому КВЖД вновь признавалась совместным советско-китайским предприятием. Все военнопленные и арестованные в связи с конфликтом на КВЖД были отпущены на свободу, а советские войска выведены с территории Китая. Последний отряд вернулся в СССР 25 декабря 1929 года. Вскоре нормальная работа КВЖД была восстановлена.
Одной из целей советской стороны в данной войне было убеждение местного населения в том, что Советский Союз — друг китайцев. Военнопленных, перевезенных под Читу, хорошо кормили; среди них работали опытные политические работники, которые агитировали китайских солдат за советскую власть. На бараках красовались лозунги на китайском языке «Мы и Красная армия — братья!». В лагере выходила стенгазета под названием «Красный китайский солдат». Уже через два дня 27 китайских военнопленных подали заявления о вступлении в Комсомол, а 1240 человек подали заявление с просьбой оставить их в СССР.
В целом деятельность танковой роты в ходе конфликта КВЖД была оценена как удовлетворительная. Но отмечалась недостаточная подготовка водителей, неумение командиров ориентироваться на местности и отсутствие между ними связи. Стрельба из танковых пушек показала «никуда не годное могущество снаряда против полевых укреплений». Больше пользы было от пулеметов, которые оказались более эффективными Даже с точки зрения морального воздействия. Были высказаны пожелания по увеличению калибра танковой пушки, увеличения числа пулеметов, улучшения проходимости, скорости и брони танка. Но были и жалобы на танковое подразделение (напр. доклад зам нач. штаба Лапина), который видел в танках только отрицательные стороны и призывал «не тратить народные деньги на эти игрушки», а выпускать больше пушек, бронепоездов и бронеавтомобилей.
В преддверии Второй Мировой войны даже модернизированные Т-18 не могли конкурировать с танками, разработанными в 30-х годах.
К началу 1938 года всё ещё находившиеся в строю Т-18 достигли крайней степени износа. В строю к тому времени оставалось 862 танка, включая 160 переданных в 1934—1937 годах в распоряжение укрепрайонов Ленинградского военного округа для строительства ДОТов, остальные были уже отправлены на металлолом. Но даже формально остававшиеся на вооружении танки в большинстве своём находились в неисправном состоянии, а многие были к тому же и разоружены (с части танков были демонтированы пушки, переданные для вооружения танков Т-26). Положение усугублялось отсутствием запчастей, которые получались только в частях путём разукомплектования одних танков для ремонта других. В связи с этим, распоряжением наркома вооружений от 2 марта Т-18 были сняты с вооружения и 700 из них были переданы в распоряжение укрепрайонов военных округов, а также Народному Комиссариату ВМФ.
Переданные укрепрайонам танки подлежали перевооружению на спарки пулемётов ДТ, ДА-2 либо на 45-мм пушки обр. 1932 г. Из неисправных танков демонтировались двигатели и трансмиссия, а бронекорпуса закапывались по башню в землю либо просто устанавливались в качестве БОТ (бронированных огневых точка) у мостов, перекрёстков дорог и в других удобных для обороны местах. Танки, сохранившие возможность передвигаться, были переданы гарнизонам укрепрайонов для использования в качестве подвижных огневых точек. К началу Великой Отечественной войны, в войсках ещё имелось около 450 бронекорпусов и 160 танков. Превращённые в ДОТы Т-18 были в основном сосредоточены на западных границах СССР, некоторое их количество было также установлено в системе укреплений в районе озера Хасан, где в 1938 году проходили бои с Японией.
Сведения о боевом применении Т-18 в Великой Отечественной войне носят в основном отрывочных характер. В большинстве своём танки, сосредоточенные на западных границах СССР, были уничтожены или захвачены в первые дни или недели войны, хотя немногочисленные экземпляры использовались несколько дольше. Танки Т-18 и БОТ на их основе сражались с врагом в укрепрайонах (УР) — в частности, известно о боях с их участием в Осовецком, Владимиро-Волынском и Минском УР. Несколько Т-18 было передано в состав 9 механизированного корпуса, понёсшего большие потери в ходе танкового сражения в районе Луцка-Ровно; 29 июня корпус получил 14 таких танков, из которых на 2 июля осталось всего две машины (из них одна неисправная). Последнее известное боевое применение Т-18 относится к битве за Москву, в которой зимой 1941—1942 года использовались 9 Т-18 из состава 150-й танковой бригады, по документам числившиеся на вооружении вплоть до февраля, когда в бригаде ещё имелось три таких танка. Размещённые в районе озера Хасан в виде укреплений Т-18 состояли на вооружении до начала 1950-х годов, когда они были исключены из системы укреплений и заброшены.
URL записи
Также о танках сопровождения почитать можно здесь.
URL записиЛегкий танк сопровождения пехоты МС-1 стал первым танком советской разработки. читать дальше В отличие от малосерийного (15 машин) танка «Рено-Русский», представлявшего собой копию французского FT-17, за основу был взят итальянский «Фиат 3000», являвшийся усовершенствованным вариантом FT-17, захваченный в ходе Советско-польской войны. В соответствии с тактико-техническими требованиями, выданными Комиссией по танкостроительству в 1924 году, Танковым бюро был разработан проект танка, получившего обозначение Т-16. Весной 1925 года, после рассмотрения проекта в штабе РККА, ТТТ были скорректированы: допустимая масса танка была увеличена до 5 тонн, чтобы обеспечить размещение более мощного двигателя и одновременную установку пушки и пулемёта. К марту 1927 года был закончен прототип Т-16. Он имел, по сравнению с FT-17, значительно меньшую длину корпуса, меньшую массу и лучшую подвижность. А главное - гораздо меньшую стоимость (цена производства одного танка «Рено-Русский» составляла 36 тысяч рублей).
Вместе с тем испытания Т-16 выявили у него множество недостатков, в основном в силовой установке и ходовой части. Второй прототип, при постройке которого были учтены эти замечания, был закончен к маю того же года и получил обозначение Т-18. 11—17 июня 1927 года танк был подвергнут государственным испытаниям в районе дер. Ромашково - ст. Немчиновка (Подмосковье) пробегом по пересеченной местности, так как оружие для танка подано не было. Испытания образец прошёл успешно, и по итогам которых он был 6 июля принят на вооружение под обозначением «малый танк сопровождения обр. 1927 г».
Первые 30 танков были изготовлены на средства ОСОАВИАХИМа и приняли участие в параде 7 ноября 1929 г. в Москве и Ленинграде под неофициальным названием «Наш ответ Чемберлену». Первоначально серийным производством занимался только завод «Большевик», но с апреля 1929 года к выпуску Т-18 был подключен также Мотовилихинский Машиностроительный завод (Бывший Пермский Артиллерийский)
Т-18 принял участие в подробном тестировании осенью 1929 г. (17 октября - 19 ноября). Главным препятствием для него стал трапецеидальный ров шириной более 2 и глубиной более 1,2 м, из которого танк не мог выбраться самостоятельно (даже назад). Для улучшения проходимости рвов по предложению М.Василькова и по распоряжению начальника бронесил Ленинградского округа С.Коханского в мастерских курсов мехтяги танк был оборудован вторым «хвостом» в передней части (снятым с другого танка) и тут же получил прозвище «носорог«, или «тянитолкай». Его проходимость действительно немного улучшилась, но обзор с места механика-водителя стал никуда не годным. В письме комкора Коханского руководству РККА отмечается «желательность предусмотрения для танков МС-1 возможности крепления направляющей стрелы с колесами для ... подмятия проволочных заграждений и улучшения проходимости рвов». Проект такого «носового колесного удлинителя» для Т-18 был сделан М.Васильковым, но неизвестно был ли он изготовлен «в металле».
В 1929 г. характеристики Т-18 уже не отвечали возросшим требованиям Генерального штаба РККА. На прошедшем 17-18 июля 1929 г. заседании РВС была принята «система танко-тракторно-автоброневооружения», отвечавшая новой структуре РККА. Это заседание, казалось, ставило крест на производстве Т-18, как устаревшего для ведения боевых действий в новых условиях. На заседании родились требования к основному танку сопровождения, получившему индекс Т-19. Но поскольку танк еше не был создан, в одном из пунктов решения отмечалось: «Впредь до сконструирования нового танка допустить на вооружении РККА танк МС-1. АУ УС РККА принять все меры по увеличению скорости танка до 25 км/ч.».
Во исполнение этого решения по танку Т-18 были проведены следующие работы: увеличена мощность двигателя до 40 л.с., применена четырехскоростная коробка передач (вместо трехскоростной) и введено новое литое ведущее колесо. Выло пересмотрено и вооружение Т-18, которое должно было состоять из 37-мм пушки большой мощности и 7,62-мм пулемета. При установке нового вооружения башня танка оказалась бы сильно перегруженной в передней части, поэтому в танках, выпускаемых с 1930 года, была введена кормовая ниша, предназначенная к тому же для размещения радиостанции. Реально же артиллерийское вооружение осталось прежним.
Такой видоизмененный танк получил название «МС-1 (Т-18) образца 1930 г.». Но модернизация была половинчатой и кардинально не улучшала боевые характеристики танка (скорость движения так и не достигла 25 км/ч, а изготовление корпуса по-прежнему было очень трудоемким) и потому в конце 1929 г. начались работы над танком сопровождения Т-20 (Т-18 улучшенный). Машина же образца 1930 года находилась в серийном производстве до конца 1931 года, пока не начался валовой выпуск Т-26.
На заседании РВС 17—18 июля 1929 года, вместе с признанием Т-18 устаревшим, было выдвинуто требование создания нового танка поддержки пехоты для его замены. Разработка проекта, получившего обозначение Т-19, была поручена главному конструкторскому бюро Орудийно-арсенального треста. Новый танк получил подвеску по образцу французского NC-27, который как и Т-18 являлся дальнейшим развитием FT-17. Т-19 был значительно длиннее Т-18, что позволяло улучшить проходимость и уменьшить колебания танка на ходу. Вооружение Т-19 должно было состоять из создававшейся для Т-18 37-мм пушки БС-3 и пулемёта в одноместной башне, кроме того, в состав экипажа вводился стрелок с курсовым пулемётом ДТ-29. Для повышения бронестойкости корпуса его листы предполагалось размещать под большими углами наклона.
Первый прототип был в основном завершён в июне-августе 1931 года. Башни не было. Вместо нее была установлена башня серийного Т-18. Характеристики Т-19 оказались хуже запланированных и уступали Т-26, который вдобавок оказался намного дешевле. В результате работы над Т-19 были свёрнуты в пользу Т-26, в том же году сменившего Т-18 на сборочных линиях.
Зимой 1930 года начались работы над проектом «Т-18 улучшенный», он же Т-20. В нем были устранены все недостатки корпуса Т-18, родившиеся в результате его переделки из Т- 16. Например, убран ненужный литой удлинитель в носовой части (весом 150 кг), изменено расположение кареток подвески (а также убран лишний передний опорный каток), что улучшало распределение веса танка на гусеницу и уменьшало продольные колебания, упрощена форма корпуса, и в частности - надгусеничных полок (что позволило разместить в них большие бензобаки).
Двигатель танка мощностью 60 л.с. запоздал почти на полгода. Он был подан 14 октября и развил на стенде мощность 57 л.с., правда при лучшей экономичности.
Ввиду того, что клепка очень удорожала конструкцию, в октябре под руководством зав. опытным цехом «Большевика» И.Шумилина были разработаны и изготовлены на Ижорском заводе опытные сварные бронекорпуса для Т-20, а позднее и для Т-19.
Башню для танка предполагалось заимствовать от Т-19 вместе с вооружением, но, поскольку таковая изготовлена не была, на опытный образец Т-20 подали серийную башню МС-1 обр. 1930 г.
От заказа на Т-20 в руководстве РККА отказались в пользу отечественной версии британского «шеститонника» - Т-26. Недостроенный опытный образец был передан летом 1931 года для изготовления «60-сильного среднего трактора РККА».
Также была подана идея переработать ходовую часть Т-18 на основе тележечной подвески танка «Виккерс-шеститонный». Опытный танк поступил на испытания 19 мая 1933 года. Но ожидания не оправдались.
Даже на шоссе танк не мог двигаться своим ходом на третьей передаче - двигатель глох. Нагрузка на опорные катки распределялась крайне неравномерно, что приводило к «приседанию» танка при трогании с места и «киванию» при торможении. Танк не был в состоянии подняться на гору с уклоном 30° даже на первой передаче.
В 1937 году перед руководством ГАБТУ была поставлена задача по модернизации всех имеющихся на вооружении и устаревших образцов бронетехники. В основном это касалось танков и бронеавтомобилей, выпущенных до 1930 года Одними из первых под эту статью попали МС-1.
В качестве двигателя предложили использовать ГАЗ-М1 с коробкой передач и радиатором танка Т-38, для установки которого МТО подверглось переделкам. Далее танк, получивший наименование Т-18М, был дополнен бортовыми фрикционами, ленивцами (сдвоенными) и ведущей звездочкой от Т-38. Опорные катки использовали частично от Т-27, а гусеницу заузили, чтобы она не цеплялась за корпус. Кроме того, была облегчена башня - вместо грибообразной наблюдательной вышки на крыше башни появилась конусная крышка из углеродистой стали, а также упразднена кормовая ниша.
«Омоложением» Т-18 занимался завод №37 им. Орджоникидзе. Испытания состоялись в марте 1938 г. На них была достигнута скорость 24,3 км/ч, но на четвертой передаче старый изношенный двигатель работать отказался (предполагалось достижение скорости 33-35 км/ч). Ввиду смещенного назад центра тяжести нового танка он «юзил» при торможении на мокром шоссе и плохо тянул в гору. В результате испытаний было отмечено, что идея использования силового агрегата ГАЗ М1 разумна, но боевая ценность Т-18M может оказаться чрезвычайно малой по сравнению со стоимостью затрат на его модернизацию.
Первоначально артиллерийское вооружение танка состояло из 37-мм пушки Гочкиса. Ствол орудия, длиной 20 калибров, был заимствован от одноименной морской пушки, но клиновой затвор имел иную конструкцию.
Противооткатные приспособления состояли из гидравлического компрессора - тормоза и пружинного накатника, собранных вместе. Официально пушка была принята на вооружение Красной армии в 1920 году и устанавливалась на танки «Рено», «Русский Рено» и некоторые бронеавтомобили. На танках МС-1 первых серий пушка устанавливалась из старых запасов, среди которых попадались образцы, имевшие «обратную» нарезку (справа налево). Однако в 1928 году ее сменила 37-мм пушка МС-1, изготовленная в советской России и представлявшая собой усовершенствованный П.Сячинтовым вариант пушки Гочкиса. В ПС-1 был изменен ударный и спусковой механизмы, а также некоторым изменениям подверглась маска пушки. Отечественная версия стала проще в производстве, в ней добавился модератор наката, уравновешиватель для облегчения вертикальной наводки, изменена обойма, плечевой упор и т.д.
Для стрельбы из пушки применялись унитарные выстрелы, которые размешались в танке в брезентовых сумках.
На танках первых серий орудия оснащались только диоптрическими прицелами, однако в 1929 году Мотовилихинский Машиностроительный завод начал сборку 2,45- кратного оптического прицела для 37-мм танковых пушек с полем зрения 14°20' и диаметром выходного зрачка 2,6 мм. Это прицел, разработанный в Ленинграде, пошел на оснащение не которых танков МС-1, выпушенных после 1930 г.
Модернизация танков 1929-30 гг. предусматривала увеличение их огневой мощи путем установки в башне 37-мм пушки большой мощности Б-3, изготовленной по переработанным чертежам фирмы «Рейнметалл». Новое орудие отличалось большей дальностью стрельбы, а также имело полуавтоматический затвор, так что танк, несущий его, значительно выигрывал с точки зрения вооружения. Одновременно с установкой нового орудия, отличавшегося большим весом, было принято решение по уравновешиванию башни, что привело к появлению в ней кормовой ниши. Однако выпуск этих орудий не был толком освоен практически до 1932 года и первым танком, получившим их, стал БТ-2. На долю же Т-18 осталась старая добрая ПС-1, также устанавливавшаяся в двухбашенной версии «Т-26 обр. 1931 г».
Пулеметное вооружение танка состояло первоначально из «2-х ствольного 6,5-мм танкового пулемета Федорова-Иванова в шаровой установке Шпагина». Однако жизнь пулемета была очень недолгой. В 1930 году для вооружения всех танков РККА принимается танковый пулемет Дегтярева ДТ-29, который почти на 20 лет стал основным автоматическим оружием советских танков.
На базе Т-18 разрабатывались проекты химического танка ХТ-18 постановки дымовых завес (опытные работы велись силами специалистов Института Химобороны до 1934 года, после чего были свернуты). Телеуправляемого танка ТТ-18 (из интерьера машины были удалены все штатные органы управления, а на месте водителя разместилась новая шестнадцатикомандная аппаратура управления конструкции Остехбюро системы 1932 года, дистанция радио управления не превышала 500-1000 м при ясной погоде), было произведено не менее 7 машин. Однако по результатам совместных испытаний с ТТ-26 и ТТ-27 танк ТТ- 18 в серии не производился и на вооружении не состоял.
Существовал проект огнеметного танка ОТ-1, в котором бак с огнесмесью располагался на «хвосте» Т-18, а брандспойт монтировался вместо орудия, а также эскизный проект «штурмового саперного танка», который должен был нести на себе деревянный мост, предназначенный для переправы автомобилей и малых танков через ручьи и противотанковые рвы шириной до 4 метров (танк оснащался также специальным буром для изготовления шурфов и механической пилой по дереву).
На шасси Т-18 проектировались 76-мм САУ поддержки пехоты, 45-мм САУ - истребитель танков и транспортер боеприпасов. «Танк снабжения» для САУ представлял собой оригинальную конструкцию. Корпус предполагалось изготовить новой конфигурации. Бензобак убирался внутрь, а на надгусеничных полках размещались два бронированных (толщина брони - 5-7 мм) контейнера для перевозки 10 ящиков (50 выстрелов) к 76,2-мм пушке, 16 лотков (192 выстрела) к 45-мм противотанковой пушке - или эквивалентного по весу количества цинков с патронами. Проект танка снабжения был одобрен, но никаких работ по его изготовлению не велось.
Всего за 1927-1932 гг.было изготовлено 962 танка (4 промышленные серии), военной приемкой принято 959 машин, из которых 4 передали в распоряжение ОГПУ, 2 - Четвертому управлению и один - Военно-Химуправлению РККА. Оставшиеся танки поступали в создаваемые танковые батальоны, полки и танковые бригады общевойсковых соединений, а также в образуемые с 1929 г. механизированные соединения (полки и бригады).
103 машины были переданы в распоряжение ОСОАВИАХИМа и других военно-технических учебных заведений. Благодаря им начинающие танкисты РККА познавали особенности взаимодействия с пехотой, а артиллеристы и пехотинцы осваивали новую для себя специальность - противотанковую оборону.
Первым серьезным испытанием для Т-18 стали Бобуйские маневры сентября 1929 года.
Т-18 почти в полном составе прошли все испытания, но обнаружили множественные мелкие поломки материальной части (полный список неисправностей и путей их возможного устранения содержал более 50 пунктов). Этот перечень послужил дополнительным стимулом для модернизации танка, проведенной в 1929-30 гг.
Вторым и гораздо более суровым стали бои на КВЖД.
Осенью 1929 года в Читу прибыли 10 танков Т-18, один из которых был сильно поврежден при разгрузке и разобран на запчасти для ремонта других. Они предназначались для качественного усиления Забайкальской группы ОДВА в районе вялотекущего конфликта с «китайскими милитаристами» (с декабря 1928 года), вызванного захватом контроля над Китайско-Восточной железной дорогой вооруженными силами партии Гоминьдан, которую поддерживали русские эмигранты-белогвардейцы и правительства западных держав.
Организационно в группу входили 21 Пермская стрелковая дивизия (в Чите), 35 стрелковая дивизия, 36 Забайкальская стрелковая дивизия, 5 кавбригада, Бурят-Монгольский кавдивизион, отдельная танковая рота в 9 танков, 6 авиаотряд, 25 авиаотряд, 26 бомбардировочная авиаэскадрилья, 18 артдивизион корпусной артиллерии, 18 саперный батальон (в Чите) и 1 железнодорожная рота. Командование группой было возложено на С.Вострецова при общем руководстве ОДВА маршала В.К. Блюхера.
В районе станции Джалайнор китайцы возвели неплохие полевые укрепления, особенно с севера. Дорогу на Абагайтуевский седлали 3 линии окопов полного профиля, между которыми были сделаны хорошие блокгаузы с перекрытиями из рельсов и шпал и засыпкой до 1 м мерзлой земли. Но с юга эти укрепления были слабее - здесь имелось всего 2 линии окопов, а с востока - местами лишь одна. Ключом ко всей позиции в районе ст. Джалайнор являлась высота 269,8, прикрывавшая подступы к станции с востока. Китайцы ждали применения танков или бронеавтомобилей на направлении главного удара. Они опоясали здесь свои позиции 3-4 - метровым противотанковым рвом (глубиной до 2,5 м). Часть артиллерии была выделена для стрельбы прямой наводкой. Пехота в большом количестве была снабжена гранатами.
Части выступили 16 ноября в 23:00 без предварительной разведки вражеских позиций. Так противотанковый ров до самого момента атаки принимали за первую линию окопов, и потому бойцы и танки не были снабжены никакими средствами его преодоления. Танковая рота по выступлению не получила приказа на бой, имея только точку конечного маршрута. Командир танковой роты не имел карты района боевых действий, во время ночного марша танки роты растерялись, и к намеченной точке прибыли всего четыре машины. Здесь они были заправлены бензином и получили по 40 снарядов (при боевом комплекте в 96 шт).
Около 10:00 17 ноября 103-й сп и 5-я кавбригада начали атаки северного и юго-восточного секторов обороны станции Джалайнор. Одновременно 107-й и 108-й сп атаковали противника на главном направлении. Им была придана рота (фактически - взвод) Т-18, призванная компенсировать отсутствие огневой поддержки, кроме полковой артиллерии.
При атаке промежуточных укреплений танки проявили себя хорошо, правда, стремясь уклониться от огня китайской артиллерии, они развили слишком большую скорость, и красноармейцы не успевали угнаться за ними, но цель была достигнута, и укрепления недалеко от сопок № 9 и «Железная» пали.
В 11:50 подошли две отставшие машины. В 12:00 шесть танков начали атаку на главный рубеж китайцев западного сектора обороны. За ним в атаку бросились батальоны 107-го сп, но разогнавшиеся танки внезапно затормозили перед противотанковым рвом. Остановились и бойцы, не имевшие для его преодоления никаких подручных средств. Обменявшись с китайцами десятком выстрелов, танки повернули на юг - участок наступления 108-го сп. Несмотря на хорошую противотанковую оборону, китайцами не удалось подбить здесь ни одного танка, так как их артиллеристы стреляли из рук вон плохо.
Еще две потерявшиеся машины заблудились и колесили по ледяному полю, пока не кончился бензин. Они соединились со своей группой только вечером. Один танк остановился по причине поломки коробки передач. Два танка вышли в расположение 106-го Сахалинского стрелкового полка и, не имея боеприпасов, все-таки поддержали «гусеницами и устрашающим видом» атаку промежуточных укреплений китайцев недалеко от разъезда Абгайтуй. Здесь командиры танков действовали грамотно и бойцы могли использовать их хотя бы как прикрытие от пуль. Два танка в ходе боев вышли из строя, но один из них был отремонтирован к вечеру.
18 ноября восемь машин поддерживали атаку 108-го сп в районе сопок «Мать» и «Дочь». Бой продолжался в течение почти 3-х часов. Танки пытались помочь пехоте, но пока не был частично разрушен ров - им это не удавалось. Далее нескольким машинам удалось ворваться на китайские позиции. Одна была повреждена гранатами, но остальные интенсивно утюжили окопы пулеметным огнем. Подоспевшая пехота закрепила успех.
После занятия Джалайнора наступил час гарнизона станции Маньчжурия. Танки вновь поддерживали 109 стрелковый полк. В строю их осталось семь. Два отремонтировать не удалось. На рассвете после артподготовки танки лихо бросились вперед, забыв о задаче прикрытия собственной пехоты. Но здесь их появление стало, видимо, неожиданным. Китайцы даже прекратили огонь, удивленно разглядывая диковинные машины. Танки вползли на позиции, ведя бешеный огонь из пулеметов. Один из них не доехал до цели «каких-нибудь пять шагов и застрял» в него тут же полетели китайские гранаты и только подбежавшие красноармейцы спасли экипаж от гибели. Механик-водитель был сильно оглушен. Один танк провалился в окоп и застрял там так, что его пришлось откапывать после боя. Один потерял гусеницу, которая соскочила при переезде через канаву.
Бойцы 35-й и 36-й стрелковых дивизий РККА сумели сломить сопротивление противника прежде, чем замеченные с воздуха подкрепления успели подойти. Остатки китайских солдат были уничтожены кубанскими кавалеристами.
Когда советские части вошли в Чжалайнор, город находился в состоянии хаоса. Все окна выбиты, на улицах — брошенное военное имущество. 19 ноября Красная армия повернула на Маньчжоули; китайские укрепления южнее и юго-западнее Чжалайнора были взяты через полтора часа.
Утром 20 ноября силы Вострецова окружили Маньчжоули и предъявили китайским властям ультиматум. Город был захвачен; китайские потери составляли 1500 человек убитыми, 1000 раненными и 8300 пленными. Красная Армия потеряла 123 человека убитыми и 605 ранеными. Командующий Северо-Западным фронтом Лян Чжуншян со своим штабом и более 250 офицеров Мукденской армии попали в плен.
22 декабря был подписан Хабаровский протокол по которому КВЖД вновь признавалась совместным советско-китайским предприятием. Все военнопленные и арестованные в связи с конфликтом на КВЖД были отпущены на свободу, а советские войска выведены с территории Китая. Последний отряд вернулся в СССР 25 декабря 1929 года. Вскоре нормальная работа КВЖД была восстановлена.
Одной из целей советской стороны в данной войне было убеждение местного населения в том, что Советский Союз — друг китайцев. Военнопленных, перевезенных под Читу, хорошо кормили; среди них работали опытные политические работники, которые агитировали китайских солдат за советскую власть. На бараках красовались лозунги на китайском языке «Мы и Красная армия — братья!». В лагере выходила стенгазета под названием «Красный китайский солдат». Уже через два дня 27 китайских военнопленных подали заявления о вступлении в Комсомол, а 1240 человек подали заявление с просьбой оставить их в СССР.
В целом деятельность танковой роты в ходе конфликта КВЖД была оценена как удовлетворительная. Но отмечалась недостаточная подготовка водителей, неумение командиров ориентироваться на местности и отсутствие между ними связи. Стрельба из танковых пушек показала «никуда не годное могущество снаряда против полевых укреплений». Больше пользы было от пулеметов, которые оказались более эффективными Даже с точки зрения морального воздействия. Были высказаны пожелания по увеличению калибра танковой пушки, увеличения числа пулеметов, улучшения проходимости, скорости и брони танка. Но были и жалобы на танковое подразделение (напр. доклад зам нач. штаба Лапина), который видел в танках только отрицательные стороны и призывал «не тратить народные деньги на эти игрушки», а выпускать больше пушек, бронепоездов и бронеавтомобилей.
В преддверии Второй Мировой войны даже модернизированные Т-18 не могли конкурировать с танками, разработанными в 30-х годах.
15.08.2011 в 21:30
Пишет Samuray-08:К началу 1938 года всё ещё находившиеся в строю Т-18 достигли крайней степени износа. В строю к тому времени оставалось 862 танка, включая 160 переданных в 1934—1937 годах в распоряжение укрепрайонов Ленинградского военного округа для строительства ДОТов, остальные были уже отправлены на металлолом. Но даже формально остававшиеся на вооружении танки в большинстве своём находились в неисправном состоянии, а многие были к тому же и разоружены (с части танков были демонтированы пушки, переданные для вооружения танков Т-26). Положение усугублялось отсутствием запчастей, которые получались только в частях путём разукомплектования одних танков для ремонта других. В связи с этим, распоряжением наркома вооружений от 2 марта Т-18 были сняты с вооружения и 700 из них были переданы в распоряжение укрепрайонов военных округов, а также Народному Комиссариату ВМФ.
Переданные укрепрайонам танки подлежали перевооружению на спарки пулемётов ДТ, ДА-2 либо на 45-мм пушки обр. 1932 г. Из неисправных танков демонтировались двигатели и трансмиссия, а бронекорпуса закапывались по башню в землю либо просто устанавливались в качестве БОТ (бронированных огневых точка) у мостов, перекрёстков дорог и в других удобных для обороны местах. Танки, сохранившие возможность передвигаться, были переданы гарнизонам укрепрайонов для использования в качестве подвижных огневых точек. К началу Великой Отечественной войны, в войсках ещё имелось около 450 бронекорпусов и 160 танков. Превращённые в ДОТы Т-18 были в основном сосредоточены на западных границах СССР, некоторое их количество было также установлено в системе укреплений в районе озера Хасан, где в 1938 году проходили бои с Японией.
Сведения о боевом применении Т-18 в Великой Отечественной войне носят в основном отрывочных характер. В большинстве своём танки, сосредоточенные на западных границах СССР, были уничтожены или захвачены в первые дни или недели войны, хотя немногочисленные экземпляры использовались несколько дольше. Танки Т-18 и БОТ на их основе сражались с врагом в укрепрайонах (УР) — в частности, известно о боях с их участием в Осовецком, Владимиро-Волынском и Минском УР. Несколько Т-18 было передано в состав 9 механизированного корпуса, понёсшего большие потери в ходе танкового сражения в районе Луцка-Ровно; 29 июня корпус получил 14 таких танков, из которых на 2 июля осталось всего две машины (из них одна неисправная). Последнее известное боевое применение Т-18 относится к битве за Москву, в которой зимой 1941—1942 года использовались 9 Т-18 из состава 150-й танковой бригады, по документам числившиеся на вооружении вплоть до февраля, когда в бригаде ещё имелось три таких танка. Размещённые в районе озера Хасан в виде укреплений Т-18 состояли на вооружении до начала 1950-х годов, когда они были исключены из системы укреплений и заброшены.
URL записи
Также о танках сопровождения почитать можно здесь.