В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи
14.01.2011 в 20:10
Пишет Makskozak:Всего только в ходе первой чеченской кампании погибли 55 сыновей старших офицеров, семеро из них – генеральские дети. Тогда потеряли сынов генерал-полковник Георгий Шпак, генерал-лейтенанты Геннадий Аношин, Вячеслав Суслов, Константин Пуликовский, Юрий Щепин, генерал-майоры Геннадий Налетов, Анатолий Филипенок. Восьмой, сын генерал-лейтенанта Виктора Соломатина, погиб в начале второй чеченской кампании в 1999 году.
Тяжелые ранения получили сыновья генерал-полковника Виктора Казанцева, генерал-лейтенанта Александра Тартышева, генерал-майора Вадима Александрова и другие.
читать статью полностью
Валерий Усольцев. Привилегия быть первым на поле брани. Когда речь заходит о генеральских сыновьях, решивших по примеру отцов посвятить судьбу служению Отечеству в Вооруженных Силах, нередко слышу: «Этим парням легко. У них такая поддержка!»
Мне за долгую армейскую службу встречались разные генералы. В том числе и такие, кто очень уж хлопотал о карьере своих порой не отличавшихся усердием в службе отпрысков и опекал их еще с курсантской скамьи. Есть и генералы, усилено радеющие за братьев, других родственников, буквально за уши вытаскивающие их на высокие, в том числе и генеральские, должности. Но могу с чистой совестью заверить, что подавляющее большинство тех, у кого на погонах большие звезды, – люди честные, порядочные, не отгораживающие своих сынов от тягостей, лишений и опасностей службы.
Морозы в ту зиму в Хабаровске стояли знатные - под 30 градусов. Однако лютая стужа, усиленная пронизывающим ветром, испытателей парашютов не огорчала.
- Чем суровей погодные условия, тем быстрее проявятся негативные стороны новой парашютной техники, которые следует устранять, - пояснял мне парашютист-испытатель Герой России Игорь Тарелкин. - Когда парашют будет запущен в серию и уйдет в войска, никаких сюрпризов при его эксплуатации быть не должно.
Вместе с полковником Тарелкиным во всех испытаниях парашютной системы «Арбалет», которая предназначалась главным образом для десантников, спецназовцев и спасателей, принимал участие его давний сослуживец и хороший товарищ полковник Юрий Стратулат. В свое время заместителем командующего – членом военного совета дислоцированной на Дальнем Востоке 1-й воздушной армии был генерал-майор авиации Стратулат. Естественно, я поинтересовался, не родственники ли они.
- Это мой отец, по его примеру и я стал авиатором, - не без гордости ответил Юрий.
Хотелось бы добавить, что не просто авиатором, а испытателем парашютов. И поэтому отец-генерал при всем желании не смог бы заслонить сына от возможных опасностей, неизбежных в его профессии. Только представьте, каких трудов на земле и в небе стоила полковнику Стратулату такая высокая квалификация. Сколько раз подвергал он себя смертельному риску, испытывая парашютные системы, катапультируясь в полете из различных положений самолета, на разных скоростях и высотах, в различных метеоусловиях, днем и ночью! А все для того, чтобы парашютная система в экстремальной ситуации не подвела, и попавший, казалось бы, в безвыходное положение летный экипаж для спасения мог воспользоваться полученными из разработанных испытателями инструкций знаниями и навыками.
Думается, Стратулат-старший мог-таки подыскать сыну службу не только менее рисковую, но и более перспективную с точки зрения офицерского роста. Однако не стал даже советовать ему сменить военную специальность, связанную с ежедневным смертельным риском.
До расформирования 1-й, или, как ее еще называли, Дальневосточной, воздушной армии заместителем ее командующего по боевой подготовке был генерал-майор авиации Валерий Авдонин. Звание «Заслуженный военный летчик СССР» он получил, когда ему еще не было и сорока, а высшую профессиональную квалификацию «Военный летчик-снайпер» - когда едва исполнилось 30. Летал Валерий Павлович на самых современных истребителях Су-27 и Миг-29, причем, по словам сослуживцев, летал превосходно.
Профессию военного летчика он выбрал по примеру отца - генерала, который воевал штурманом, получив в награду за высокий профессионализм и смелость орден Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды и множество медалей. В послевоенные годы к боевым наградам прибавились ордена Октябрьской Революции и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, Государственная премия СССР. Службу генерал-лейтенант Павел Изосимович Авдонин закончил в должности начальника одного из управлений ВВС страны.
Казалось бы, столь известный и уважаемый в авиации человек мог бы похлопотать о переводе сынка под свое «крылышко», пристроить, например, на штабную работу. Но он никогда не делал этого. Даже после того как Валерию пришлось катапультироваться из терпящего бедствие истребителя Миг-21, который, правда, он перед этим сумел отвести от населенного пункта. Как служил офицер Валерий Авдонин после окончания Черниговского ВВАУЛ в дальних гарнизонах, так и поехал в аналогичные после окончания академий - Военно-воздушной и Генерального штаба. Сам он признался мне, что всю его жизнь звезды отцовских погон не грели его, а, скорее, предупреждали: не подведи, будь достоин.
Сына Валерий назвал в честь деда Павлом. И не надо даже гадать, какую профессию он выбрал для себя после окончания школы. Молодой летчик-истребитель лейтенант Павел Авдонин начал офицерскую службу на Дальнем Востоке. А так как ему о долге напоминали звезды уже двух пар генеральских погон, то, помня о семейной чести, всегда старался быть лучшим. Например, первым из молодых летчиков вылетел самостоятельно на Су-27…
У генерала армии Варенникова два сына, и оба стали генералами. Естественно, это вызвало у некоторых зависть. Но свои звания Варенниковы-младшие заслужили по праву. Мало кто знает, что они служили в Афганистане, причем на самых что ни на есть боевых должностях – комбатами. Отец, конечно же, знал, что в любом из боевых выходов сыновья могли погибнуть. Однако генерал-фронтовик не предпринял даже малейшей попытки отозвать их из афганского пекла хотя бы под благовидным предлогом учебы в академии или пристроить там на какую-нибудь штабную должность. А они сами оказались настоящими мужчинами, храбрыми и умелыми командирами, за что заслужили боевые ордена. Кстати, в дальневосточных гарнизонах, которые существенно отличаются от подмосковных, они тоже послужили.
И таких примеров могу привести немало, ведь в Российской армии по-прежнему служат много славных офицерских династий. Это, без преувеличения, ее настоящий золотой фонд.
Командир одного из дальневосточных общевойсковых объединений генерал-лейтенант Геннадий Аношин умер в самолете, когда летел в Самару. Там ему обещали квартиру после увольнения в запас, и он, всю жизнь мыкавшийся по дальним гарнизонам, хотел посмотреть на будущее жилье в большом городе. Сердце у него болело давно, и после Самары он планировал лечь в Москве на операцию.
Могло ли быть иначе, если Геннадий Яковлевич все, что происходило в подчиненных ему частях, в буквальном смысле слова воспринимал сердцем? Об этом знаю не понаслышке - знаком был с ним с тех пор, когда он был заместителем командующего общевойсковой армией по боевой подготовке, а наши сыновья учились на одном курсе Уссурийского суворовского военного училища. Затем Геннадий Яковлевич принял под свое командование дислоцированный на Сахалине армейский корпус, и забот прибавилось. Особенно если учитывать, что некогда любимая, несокрушимая и легендарная попала в немилость не только к демократам первой волны, оседлавшим в начале 90-х Россию, но и у значительной части общества перестала находиться в почете.
Особенно подкосила генерала гибель в Чечне сына Александра. Как сказал Геннадий Яковлевич, Сашка категорически запретил ему звонить кому-либо, чтобы предотвратить его чеченскую командировку. Взвод старшего лейтенанта Аношина в ту кошмарную новогоднюю ночь бился за железнодорожный вокзал в Грозном. Погиб взводный 1 января, но тело его нашли только 4 февраля - месяц генерал и его жена жили надеждой, что их Сашка жив... Похоронили его в Самаре, поэтому и решила семья Аношиных после увольнения в запас осесть в этом волжском городе. Теперь рядом с могилой сына-офицера на Рубежном кладбище покоится и прах отца-генерала.
В ту же страшную новогоднюю ночь у грозненского железнодорожного вокзала погиб единственный сын генерал-лейтенанта Юрия Щепина – выпускник Дальневосточного высшего танкового училища Юрий Щепин, который не стал прятаться за отцовскую спину, а, верный воинскому долгу, вместе с однополчанами отправился воевать на Северный Кавказ.
Сын бывшего Полномочного представителя Президента РФ по Дальневосточному федеральному округу Константина Пуликовского Алексей много раз подавал рапорт с просьбой отправить его в Чечню, но каждый раз в последний момент его фамилию вычеркивали из списка убывающих в опасную командировку. Возможно, потому, что еще с афганских времен в армии было принято за правило: отцов и детей вместе на войну не посылать, а генерал-лейтенант Константин Пуликовский в это время находился в Чечне. Однако Алексей уговорил-таки свое командование, сказав, что с отцом этот вопрос согласован, естественно, не предупредив об этом отца, и уехал на Северный Кавказ. Отправить назад сына отец-генерал не смог – совесть не позволила. Старший лейтенант Алексей Пуликовский погиб под Шатоем 14 декабря 1995 года… Накануне боевики овладели нашим блокпостом, и три БТР были направлены туда без разведки. Старшим группы был сын командующего группировкой российских войск в Чечне. Бронегруппа россиян попала в хорошо организованную засаду. Шестеро из них, в том числе Алексей, в которого боевики бросили гранату, погибли на месте, остальные были ранены.
Бессмертный подвиг совершил сын генерал-лейтенанта Виктора Соломатина, офицер в пятом, еще с царских времен, поколении лейтенант Александр Соломатин. Его прапрадед брал Шипку в 1877 году, другой прадед участвовал в русско-японской войне, еще один – в Первой мировой, деды прошли фронтами Великой Отечественной, отец дослужился до высокого воинского звания. И Сашка хотел быть достойным их. Лейтенант Александр Соломатин командовал небольшой, всего в восемь человек, разведгруппой, которая 1 декабря 1999 года в районе села Первомайское обнаружила засаду на пути следования их 245-го полка – около 600 боевиков. Разведчики приняли неравный бой. Группа, выполнив возложенную на нее задачу, по команде старшего начальника успешно отошла. Прикрывал ее отход, заменив раненого пулеметчика, лейтенант Соломатин. Наверное, он тоже смог бы ускользнуть от боевиков, но потерял руку. И продолжал косить врага до последнего патрона. А потом, когда враги окружили его со всех сторон, намереваясь взять живым, он встал во весь рост, оставшейся рукой дотянулся до гранаты. Русский офицер взорвал себя вместе с ринувшимися к нему боевиками. Посмертно лейтенанту Александру Соломатину присвоено звание Героя России.
В России хорошо знают бывшего командующего Воздушно-десантными войсками генерал-полковника Георгия Шпака. Он много сделал для развития этих войск, старался уберечь жизнь каждого солдата-десантника. А вот сына Олега уберечь не смог. Конечно, он, занимая на тот момент должность начальника штаба Приволжского военного округа, мог бы похлопотать, чтобы лейтенанту Шпаку запретили ту роковую для него командировку, но как отец делать этого не стал, как и не удерживал его ранее от поездки в Югославию, где Олег, по сути дела, совершил подвиг. Там сержант – его подчиненный, направляясь на пост, попал на минное поле, где ему оторвало ногу. Лейтенант Шпак, рискуя своей жизнью, вытащил с минного поля не только самого бойца, но и часть оторванной ноги. А американские врачи совершили чудо: сумели эту часть приживить, сержанту даже не понадобился протез. И в Чечне Олег проявил себя смелым и умелым командиром. Погиб он 29 марта 1996 года, за день до возвращения домой, сам напросившись на сопровождение колонны.
Всего только в ходе первой чеченской кампании погибли 55 сыновей старших офицеров, семеро из них – генеральские дети. Тогда потеряли сынов генерал-полковник Георгий Шпак, генерал-лейтенанты Геннадий Аношин, Вячеслав Суслов, Константин Пуликовский, Юрий Щепин, генерал-майоры Геннадий Налетов, Анатолий Филипенок. Восьмой, сын генерал-лейтенанта Виктора Соломатина, погиб в начале второй чеченской кампании в 1999 году.
Тяжелые ранения получили сыновья генерал-полковника Виктора Казанцева, генерал-лейтенанта Александра Тартышева, генерал-майора Вадима Александрова и другие.
К сожалению, этот печальный список, видимо, не окончательный, поскольку и сейчас на Северном Кавказе несут неспокойную службу многие сыновья генералов и старших офицеров.
На Руси издревле было принято: если случалась беда, на защиту Отчизны становился стар и млад любого сословия. В годы Великой Отечественной войны на фронт ушли сыновья членов Политбюро ВКП(б) Микояна, Хрущева, других деятелей партии и правительства, некоторые из них погибли. Воевали два сына Верховного Главнокомандующего Сталина, один из которых, Яков, погиб. Погиб сын бывшего наркома обороны Тимур Фрунзе. Про генеральских сынов я и не говорю, это само собой подразумевалось, что они становились офицерами и воевали на переднем крае. Эта традиция перешла из Русской армии в Советскую. И сохранилась до сих пор. Например, когда умер на боевом посту в Чечне знаменитый морпех Герой России генерал-майор Александр Отраковский, количество морских пехотинцев там не уменьшилось, потому как в боевой строй стал его сын лейтенант Иван Отраковский. Он буквально прорвался в Чечню, чтобы воевать рядом с отцом. Разве не напоминает это историю времен Отечественной войны 1812 года, когда рядом с военачальниками, например с генералом Раевским на Бородинском поле, сражались их сыновья?
Политический кризис на Северном Кавказе, связанный с разгулом сепаратизма, был большой бедой для России. Но разве воевал в Чечне, отстаивая конституционный строй, хоть один сын штатского высокопоставленного чиновника? Или депутата? Можете не искать ответа. Я вам точно скажу: их там и близко не было. Более того, многие из детей наших законодателей, в свое время окончившие военные училища, сейчас занимаются бизнесом или пристроены на «хлебные» места в коммерческие или государственные структуры. Сделано это, естественно, не без поддержки родителей, которые с высокой думской трибуны или экрана телевизора любят поразмышлять о патриотизме и возрождении России. Поэтому на срочную службу, в военные училища идут дети рабочих и крестьян. И офицеров, потому что представители офицерских династий остаются верными профессии «Родину защищать». Кстати, в их числе и те, кого за глаза называют «генеральскими сынками», но кто первым заслоняет грудью Отечество от врагов.
тут
Несмотря на то, что негоже радоваться смерти людей, у меня на душе как-то посветлело от этой статьи. Не потому, конечно, что они погибли, а потому, что, значит, ещё не всё прогнило в Датском королевстве, если генеральские сыновья едут на войну. Если б ещё сыновья министров, бизнесменов и звёзд экрана ехали - никакие буржуины, моджахеддины и хунвейбины не были бы нам страшны.
До этого я знал только о сыне Шпака. Сын генерала-полковника погиб, оставив дома беременную жену. Дочка родилась уже после смерти отца.
URL записиТяжелые ранения получили сыновья генерал-полковника Виктора Казанцева, генерал-лейтенанта Александра Тартышева, генерал-майора Вадима Александрова и другие.
читать статью полностью
Валерий Усольцев. Привилегия быть первым на поле брани. Когда речь заходит о генеральских сыновьях, решивших по примеру отцов посвятить судьбу служению Отечеству в Вооруженных Силах, нередко слышу: «Этим парням легко. У них такая поддержка!»
Мне за долгую армейскую службу встречались разные генералы. В том числе и такие, кто очень уж хлопотал о карьере своих порой не отличавшихся усердием в службе отпрысков и опекал их еще с курсантской скамьи. Есть и генералы, усилено радеющие за братьев, других родственников, буквально за уши вытаскивающие их на высокие, в том числе и генеральские, должности. Но могу с чистой совестью заверить, что подавляющее большинство тех, у кого на погонах большие звезды, – люди честные, порядочные, не отгораживающие своих сынов от тягостей, лишений и опасностей службы.
Морозы в ту зиму в Хабаровске стояли знатные - под 30 градусов. Однако лютая стужа, усиленная пронизывающим ветром, испытателей парашютов не огорчала.
- Чем суровей погодные условия, тем быстрее проявятся негативные стороны новой парашютной техники, которые следует устранять, - пояснял мне парашютист-испытатель Герой России Игорь Тарелкин. - Когда парашют будет запущен в серию и уйдет в войска, никаких сюрпризов при его эксплуатации быть не должно.
Вместе с полковником Тарелкиным во всех испытаниях парашютной системы «Арбалет», которая предназначалась главным образом для десантников, спецназовцев и спасателей, принимал участие его давний сослуживец и хороший товарищ полковник Юрий Стратулат. В свое время заместителем командующего – членом военного совета дислоцированной на Дальнем Востоке 1-й воздушной армии был генерал-майор авиации Стратулат. Естественно, я поинтересовался, не родственники ли они.
- Это мой отец, по его примеру и я стал авиатором, - не без гордости ответил Юрий.
Хотелось бы добавить, что не просто авиатором, а испытателем парашютов. И поэтому отец-генерал при всем желании не смог бы заслонить сына от возможных опасностей, неизбежных в его профессии. Только представьте, каких трудов на земле и в небе стоила полковнику Стратулату такая высокая квалификация. Сколько раз подвергал он себя смертельному риску, испытывая парашютные системы, катапультируясь в полете из различных положений самолета, на разных скоростях и высотах, в различных метеоусловиях, днем и ночью! А все для того, чтобы парашютная система в экстремальной ситуации не подвела, и попавший, казалось бы, в безвыходное положение летный экипаж для спасения мог воспользоваться полученными из разработанных испытателями инструкций знаниями и навыками.
Думается, Стратулат-старший мог-таки подыскать сыну службу не только менее рисковую, но и более перспективную с точки зрения офицерского роста. Однако не стал даже советовать ему сменить военную специальность, связанную с ежедневным смертельным риском.
До расформирования 1-й, или, как ее еще называли, Дальневосточной, воздушной армии заместителем ее командующего по боевой подготовке был генерал-майор авиации Валерий Авдонин. Звание «Заслуженный военный летчик СССР» он получил, когда ему еще не было и сорока, а высшую профессиональную квалификацию «Военный летчик-снайпер» - когда едва исполнилось 30. Летал Валерий Павлович на самых современных истребителях Су-27 и Миг-29, причем, по словам сослуживцев, летал превосходно.
Профессию военного летчика он выбрал по примеру отца - генерала, который воевал штурманом, получив в награду за высокий профессионализм и смелость орден Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды и множество медалей. В послевоенные годы к боевым наградам прибавились ордена Октябрьской Революции и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, Государственная премия СССР. Службу генерал-лейтенант Павел Изосимович Авдонин закончил в должности начальника одного из управлений ВВС страны.
Казалось бы, столь известный и уважаемый в авиации человек мог бы похлопотать о переводе сынка под свое «крылышко», пристроить, например, на штабную работу. Но он никогда не делал этого. Даже после того как Валерию пришлось катапультироваться из терпящего бедствие истребителя Миг-21, который, правда, он перед этим сумел отвести от населенного пункта. Как служил офицер Валерий Авдонин после окончания Черниговского ВВАУЛ в дальних гарнизонах, так и поехал в аналогичные после окончания академий - Военно-воздушной и Генерального штаба. Сам он признался мне, что всю его жизнь звезды отцовских погон не грели его, а, скорее, предупреждали: не подведи, будь достоин.
Сына Валерий назвал в честь деда Павлом. И не надо даже гадать, какую профессию он выбрал для себя после окончания школы. Молодой летчик-истребитель лейтенант Павел Авдонин начал офицерскую службу на Дальнем Востоке. А так как ему о долге напоминали звезды уже двух пар генеральских погон, то, помня о семейной чести, всегда старался быть лучшим. Например, первым из молодых летчиков вылетел самостоятельно на Су-27…
У генерала армии Варенникова два сына, и оба стали генералами. Естественно, это вызвало у некоторых зависть. Но свои звания Варенниковы-младшие заслужили по праву. Мало кто знает, что они служили в Афганистане, причем на самых что ни на есть боевых должностях – комбатами. Отец, конечно же, знал, что в любом из боевых выходов сыновья могли погибнуть. Однако генерал-фронтовик не предпринял даже малейшей попытки отозвать их из афганского пекла хотя бы под благовидным предлогом учебы в академии или пристроить там на какую-нибудь штабную должность. А они сами оказались настоящими мужчинами, храбрыми и умелыми командирами, за что заслужили боевые ордена. Кстати, в дальневосточных гарнизонах, которые существенно отличаются от подмосковных, они тоже послужили.
И таких примеров могу привести немало, ведь в Российской армии по-прежнему служат много славных офицерских династий. Это, без преувеличения, ее настоящий золотой фонд.
Командир одного из дальневосточных общевойсковых объединений генерал-лейтенант Геннадий Аношин умер в самолете, когда летел в Самару. Там ему обещали квартиру после увольнения в запас, и он, всю жизнь мыкавшийся по дальним гарнизонам, хотел посмотреть на будущее жилье в большом городе. Сердце у него болело давно, и после Самары он планировал лечь в Москве на операцию.
Могло ли быть иначе, если Геннадий Яковлевич все, что происходило в подчиненных ему частях, в буквальном смысле слова воспринимал сердцем? Об этом знаю не понаслышке - знаком был с ним с тех пор, когда он был заместителем командующего общевойсковой армией по боевой подготовке, а наши сыновья учились на одном курсе Уссурийского суворовского военного училища. Затем Геннадий Яковлевич принял под свое командование дислоцированный на Сахалине армейский корпус, и забот прибавилось. Особенно если учитывать, что некогда любимая, несокрушимая и легендарная попала в немилость не только к демократам первой волны, оседлавшим в начале 90-х Россию, но и у значительной части общества перестала находиться в почете.
Особенно подкосила генерала гибель в Чечне сына Александра. Как сказал Геннадий Яковлевич, Сашка категорически запретил ему звонить кому-либо, чтобы предотвратить его чеченскую командировку. Взвод старшего лейтенанта Аношина в ту кошмарную новогоднюю ночь бился за железнодорожный вокзал в Грозном. Погиб взводный 1 января, но тело его нашли только 4 февраля - месяц генерал и его жена жили надеждой, что их Сашка жив... Похоронили его в Самаре, поэтому и решила семья Аношиных после увольнения в запас осесть в этом волжском городе. Теперь рядом с могилой сына-офицера на Рубежном кладбище покоится и прах отца-генерала.
В ту же страшную новогоднюю ночь у грозненского железнодорожного вокзала погиб единственный сын генерал-лейтенанта Юрия Щепина – выпускник Дальневосточного высшего танкового училища Юрий Щепин, который не стал прятаться за отцовскую спину, а, верный воинскому долгу, вместе с однополчанами отправился воевать на Северный Кавказ.
Сын бывшего Полномочного представителя Президента РФ по Дальневосточному федеральному округу Константина Пуликовского Алексей много раз подавал рапорт с просьбой отправить его в Чечню, но каждый раз в последний момент его фамилию вычеркивали из списка убывающих в опасную командировку. Возможно, потому, что еще с афганских времен в армии было принято за правило: отцов и детей вместе на войну не посылать, а генерал-лейтенант Константин Пуликовский в это время находился в Чечне. Однако Алексей уговорил-таки свое командование, сказав, что с отцом этот вопрос согласован, естественно, не предупредив об этом отца, и уехал на Северный Кавказ. Отправить назад сына отец-генерал не смог – совесть не позволила. Старший лейтенант Алексей Пуликовский погиб под Шатоем 14 декабря 1995 года… Накануне боевики овладели нашим блокпостом, и три БТР были направлены туда без разведки. Старшим группы был сын командующего группировкой российских войск в Чечне. Бронегруппа россиян попала в хорошо организованную засаду. Шестеро из них, в том числе Алексей, в которого боевики бросили гранату, погибли на месте, остальные были ранены.
Бессмертный подвиг совершил сын генерал-лейтенанта Виктора Соломатина, офицер в пятом, еще с царских времен, поколении лейтенант Александр Соломатин. Его прапрадед брал Шипку в 1877 году, другой прадед участвовал в русско-японской войне, еще один – в Первой мировой, деды прошли фронтами Великой Отечественной, отец дослужился до высокого воинского звания. И Сашка хотел быть достойным их. Лейтенант Александр Соломатин командовал небольшой, всего в восемь человек, разведгруппой, которая 1 декабря 1999 года в районе села Первомайское обнаружила засаду на пути следования их 245-го полка – около 600 боевиков. Разведчики приняли неравный бой. Группа, выполнив возложенную на нее задачу, по команде старшего начальника успешно отошла. Прикрывал ее отход, заменив раненого пулеметчика, лейтенант Соломатин. Наверное, он тоже смог бы ускользнуть от боевиков, но потерял руку. И продолжал косить врага до последнего патрона. А потом, когда враги окружили его со всех сторон, намереваясь взять живым, он встал во весь рост, оставшейся рукой дотянулся до гранаты. Русский офицер взорвал себя вместе с ринувшимися к нему боевиками. Посмертно лейтенанту Александру Соломатину присвоено звание Героя России.
В России хорошо знают бывшего командующего Воздушно-десантными войсками генерал-полковника Георгия Шпака. Он много сделал для развития этих войск, старался уберечь жизнь каждого солдата-десантника. А вот сына Олега уберечь не смог. Конечно, он, занимая на тот момент должность начальника штаба Приволжского военного округа, мог бы похлопотать, чтобы лейтенанту Шпаку запретили ту роковую для него командировку, но как отец делать этого не стал, как и не удерживал его ранее от поездки в Югославию, где Олег, по сути дела, совершил подвиг. Там сержант – его подчиненный, направляясь на пост, попал на минное поле, где ему оторвало ногу. Лейтенант Шпак, рискуя своей жизнью, вытащил с минного поля не только самого бойца, но и часть оторванной ноги. А американские врачи совершили чудо: сумели эту часть приживить, сержанту даже не понадобился протез. И в Чечне Олег проявил себя смелым и умелым командиром. Погиб он 29 марта 1996 года, за день до возвращения домой, сам напросившись на сопровождение колонны.
Всего только в ходе первой чеченской кампании погибли 55 сыновей старших офицеров, семеро из них – генеральские дети. Тогда потеряли сынов генерал-полковник Георгий Шпак, генерал-лейтенанты Геннадий Аношин, Вячеслав Суслов, Константин Пуликовский, Юрий Щепин, генерал-майоры Геннадий Налетов, Анатолий Филипенок. Восьмой, сын генерал-лейтенанта Виктора Соломатина, погиб в начале второй чеченской кампании в 1999 году.
Тяжелые ранения получили сыновья генерал-полковника Виктора Казанцева, генерал-лейтенанта Александра Тартышева, генерал-майора Вадима Александрова и другие.
К сожалению, этот печальный список, видимо, не окончательный, поскольку и сейчас на Северном Кавказе несут неспокойную службу многие сыновья генералов и старших офицеров.
На Руси издревле было принято: если случалась беда, на защиту Отчизны становился стар и млад любого сословия. В годы Великой Отечественной войны на фронт ушли сыновья членов Политбюро ВКП(б) Микояна, Хрущева, других деятелей партии и правительства, некоторые из них погибли. Воевали два сына Верховного Главнокомандующего Сталина, один из которых, Яков, погиб. Погиб сын бывшего наркома обороны Тимур Фрунзе. Про генеральских сынов я и не говорю, это само собой подразумевалось, что они становились офицерами и воевали на переднем крае. Эта традиция перешла из Русской армии в Советскую. И сохранилась до сих пор. Например, когда умер на боевом посту в Чечне знаменитый морпех Герой России генерал-майор Александр Отраковский, количество морских пехотинцев там не уменьшилось, потому как в боевой строй стал его сын лейтенант Иван Отраковский. Он буквально прорвался в Чечню, чтобы воевать рядом с отцом. Разве не напоминает это историю времен Отечественной войны 1812 года, когда рядом с военачальниками, например с генералом Раевским на Бородинском поле, сражались их сыновья?
Политический кризис на Северном Кавказе, связанный с разгулом сепаратизма, был большой бедой для России. Но разве воевал в Чечне, отстаивая конституционный строй, хоть один сын штатского высокопоставленного чиновника? Или депутата? Можете не искать ответа. Я вам точно скажу: их там и близко не было. Более того, многие из детей наших законодателей, в свое время окончившие военные училища, сейчас занимаются бизнесом или пристроены на «хлебные» места в коммерческие или государственные структуры. Сделано это, естественно, не без поддержки родителей, которые с высокой думской трибуны или экрана телевизора любят поразмышлять о патриотизме и возрождении России. Поэтому на срочную службу, в военные училища идут дети рабочих и крестьян. И офицеров, потому что представители офицерских династий остаются верными профессии «Родину защищать». Кстати, в их числе и те, кого за глаза называют «генеральскими сынками», но кто первым заслоняет грудью Отечество от врагов.
тут
Несмотря на то, что негоже радоваться смерти людей, у меня на душе как-то посветлело от этой статьи. Не потому, конечно, что они погибли, а потому, что, значит, ещё не всё прогнило в Датском королевстве, если генеральские сыновья едут на войну. Если б ещё сыновья министров, бизнесменов и звёзд экрана ехали - никакие буржуины, моджахеддины и хунвейбины не были бы нам страшны.
До этого я знал только о сыне Шпака. Сын генерала-полковника погиб, оставив дома беременную жену. Дочка родилась уже после смерти отца.
@темы: Социалка, Герои России, война, чечня, История, Статьи
16.01.2011 в 20:27