Крылов
Об охранительстве - 1Одно из характернейших признаков охранительского типа мышления в России – это боязнь дать людям то, на что они вообще-то имеют право, из того опасения, что они распалятся и захотят большего. Сегодня людишкам зарплату вовремя выплатишь – а завтра они потребуют, чтобы её подняли, а послезавтра стачка. Сегодня разрешишь два слова в газетке сказать – а завтра миллионы будут скандировать эти два слова <...>. Сегодня пикет из трёх человек позволишь – а завтра тут триста образуются, а послезавтра революция и кровища на улице… Поэтому ничего допускать и разрешать нельзя, даже самого естественного, законного и по праву положенного, ничего вообще. Паровозы нужно душить, пока они чайники. Зажимать, зажимать, зажимать, пока шея у народа не захрустит. Вот тогда можно и остановиться, потому что иначе людишки передохнут или разбегутся. Но не раньше. Ибо любое, любое, любое позволение, даже самое что ни на есть естественное и законное – это слабина, это трещина, это первый шаг к кровавым ужасам революции. От которой всем, всем, всем ведь станет плохо, плохо и ужасно, почитайте про это всякие страшные книжки. И вообще – давайте лучше сейчас удавим десяток опасных людей, чем завтра будем убивать сотни и тысячи. Это же гуманнее, в конце концов, как же вы этого не понимаете, уроды, всех вас надо в цепи, в железы, и под замок, под замок!..
читать дальшеРазумеется, не все рассуждают так прямолинейно. Иногда кочерыжка – то есть ход мысли, который я описал выше – заворачивается в два-три листика. Например, начинают рассуждать не о том, что людишек надо держать в бедности – а о том, что народ у нас духовный, материальных благ, в сущности, не хочет, да и не умеет с ними управляться, а если вдруг он чего подобного восхотел, значит, его разлагают какие-то внешние силы. Или что никакой свободы слова быдлу давать нельзя, потому что быдло тут же наговорит такого, за что будет стыдно перед культурными державами – поэтому давайте уж будут говорить специально обученные люди. Или что увеличение штатов внутренних войск на двести процентов – это разумная мера против безработицы среди сокращаемых военнослужащих. Или ещё как-нибудь.
Впрочем, подобные хитринки всё-таки требует какой-то рефлексии (читай – неискренности). Но встречается и чистое охранительство, идущее от души. «Ничего никому нельзя разрешать, иначе людишки войдут во вкус и свергнут законные порядки, после чего начнётся Ужос».
Тут хочется сказать, что это-де чисто российский феномен. Отнюдь. Охранительный тип мышления встречается в любом обществе в любое время. Просто в развитых странах охранители не имеют власти – точнее, власть свободна от охранительства как типа мышления. Поэтому такие люди оттеснены на периферию, где они и прозябают, давая комедиографам пищу для насмешек. Западный «охранитель» - это леди на возрасте, видящая в небрежности прислуги веяние разлагающих современных идей. Или, скажем, отставной полковник, которому последние тридцать лет каждую ночь «чудится всё то же движенье тайное в угрюмой тишине», и который даже в рекламе спичек усматривает поджигательскую антиправительственную пропаганду. Туда же - школьный учитель, "штудиенрат Цахариас", по собственной инициативе допрашивающий учеников на предмет домашних разговоров их родителей. А замыкает круг графоман-параноик, бомбардирующий редакцию «Таймс» письмами о готовящейся революции, признаки чего он усматривает в подозрительной активности уличных проповедников… В общем, там охранители – смешные люди. «Для анекдотов». В крайнем случае – откровенные жулики, вроде фабриканта, борющийся с профсоюзом у себя на производстве на том основании, что это марксистская организация (а на самом деле просто не желающий выплачивать медицинскую страховку). «Бывают такие неприятные явления».
Но вот сама власть от этого там практически свободна. Не потому, что она мягкая и наивная, а совсем наоборот – потому что очень старая, очень опытная и хорошо знающая, что для неё хорошо, а что плохо. Так вот, охранительную логику в указанном выше смысле там не практикуют, потому что видят в ней один вред.
При этом, в случае чего, расстрелять демонстрацию или тихо удавить опасного человека они могут. Ещё как могут. Но не из общих соображений «держания и непущательства», а по конкретным причинам. «Дважды два четыре». А не потому, что «как бы чего не вышло».
Об охранительстве - 2
Если брать субъективно честных «охранителей», то, как правило, по складу души это – трусливые бунтари.
То есть «охранитель» отечественного разлива – это человек, который боится власти (в которой он видит только наказывающую и карающую силу), ненавидит её за свой страх, и боится самого этого страха, что он как-нибудь проявится и его за это накажут.
Поэтому своё собственное – и вполне естественное – желание наказать начальников, отомстить им за свой страх и унижение, он приписывает другим людям, после чего начинает кликушествовать и требовать их образцово-показательно распять. «Ибо лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» - любимый аргумент охранителей всех времён и народов.
Ну а где один, там и десяток, где десяток – там и сотня с тысячей. «Плавали-знаем», ага-ага.
Об охранительстве - 3
Интересно соотношение охранительства и лоялизма вообще.
Если коротко – это разные вещи. Лоялист не обязательно страдает охранительским синдромом. Он может быть искренним сторонником существующей власти (например, считать себя выгодополучателем каких-то её действий), или видеть в ней «меньшее зло», или видеть в её противниках «большее зло», или «не видеть альтернатив существующему курсу», или вообще не хотеить и думать на эти темы... Многие из этих причин могут быть сами по себе предосудительны, но к охранительству они не сводятся.
Но это ещё не всё. Дело в том, что охранитель – в описанном выше смысле – не обязательно лоялист. Ибо есть такой социальный тип: охранитель УСОМНИВШИЙСЯ. То есть человек, чьё сознание насквозь охранительское, который боится начальства и требует лютейших казней всех бунтовщиков, но который заподозрил в бунте, измене и предательстве САМЫЙ ВЕРХ и не может от этой мысли избавится.
«Императрица-то ведь она того-с… Опять же Распутин… Пишут люди ТАКОЕ… А люди-то все порядочные, не шантрапа, не голытьба, солидные люди говорят… Ох, лучше накатить ещё половинку. А всё-таки Распутин… И немцы, немцы… Императрица-то того-с… Да как бы и не самый Государь!.. Нет, нет, что это я, как смею, оссподипомилуй, святый боже святый крепкий, челаэк, ещё полштофчика…» И кружится, кружится страшная мысль, не даёт покоя.
Что-то мне кажется, что среди благонамеренных того самого времени было много вот таких некстати задумавшихся.
Пример лоялизма
Тезисы о лоялизме
.
Поскольку число участников дискуссии о лоялизме ширится, должен внести свой невыносимый вклад. Буду краток, как Путин. А имен называть не буду. Ибо не фиг.
Лоялист – не то же самое, что лояльный гражданин. Лояльный гражданин признает действующий режим законным – и только. Лоялист ставит это признание на принципиально важное место в своих воззрениях. Всякий лоялист – лояльный гражданин, но не всякий лояльный гражданин – лоялист.
В то же время, лоялист не обязательно оправдывает ВСЕ, что исходит от режима. У лоялистов довольно широкий разброс в отношении того, что они признают и считает нужным сохранять. Степень критицизма и восторженности, соответственно, довольно сильно разнится.
Лоялист и охранитель – также не синонимы. И не антонимы. Охранительство – подвид лоялизма. Это лоялизм деятельный, иногда даже агрессивный. Для охранителя важно не только сохранение status quo, но и защита его от угроз.
А вот что не имеет ровно никакого отношения к определению лоялизма, охранительства или любого другого политического течения, это наличие или отсутствие каких-либо интеллектуальных и моральных качеств. Мне доводилось встречать даже умных коммунистов! И честных либералов. И остроумных националистов… И тупых лоялистов тоже. И продажных охранителей.
Но человек слаб. Ему проще сказать, что «все они такие». Не важно, кто эти «они» и «какие» именно они. Тем самым он избавляет себя от необходимости признать, что это лично он относится плохо лично к тому-то человеку. Не из высоких идейных соображений, просто по-человечески. Ведь в этом случае можно оказаться неправым…
И наоборот – собственную идейную позицию проще подпереть тем, что «они» (противники) «все такие». Это избавляет от поиска аргументов.
Лично для меня лоялизм по отношению к существующему режиму – единственно верная позиция. Потому что это лучшее из того, что до сих пор случалось с моей страной. И ничего потенциально лучшего на горизонте не просматривается. Хотя никакого восторга перед этим режимом не испытываю.
Возможно ли что-то лучшее? Конечно. Но надо быть ОЧЕНЬ сильно уверенным, что это «что-то» действительно лучше – и что оно действительно возможно, чтобы ради него пожертвовать существующим. В нашей стране слишком часто ставили эксперименты над собой. Хватит.
Вот вам и весь лоялизм.