12.03.2011 в 20:43
Пишет Мифическая личность:Фантастические миры Хаяо Миядзаки
Автор: Олег Силин
Современные технологии позволяют снимать все более реалистичные и все более красивые фантастические фильмы. Весь вопрос в деньгах и толковом режиссере с чувством меры.
Меж тем фантастический кинематограф существовал и во времена резиновых динозавров с кукольным Кинг-Конгом. Сейчас довольно сложно оценить ухищрения режиссеров того периода, но им не откажешь в одном – желании снимать фантастику.
Однако для показа фантастических вещей существует другой путь. Мультипликация. Она же – анимация. Метод, не требующий грандиозных спецэффектов и капризных звезд. Невероятные летательные аппараты, заклятия и волшебство, картины далекого будущего рождаются росчерком пера (или стила) мультипликатора. Но, как и в кинематографе, в анимации очень многое зависит от персоны режиссера. Одним из наиболее интересных режиссеров, создающим рисованные фантастические миры, является выдающийся аниматор Хаяо Миядзаки.
Мэтр японской и мировой мультипликации родился 5 января 1941 года в городе Акебоно-тё. читать дальшеНесмотря на то, что он закончил престижный университет Гакусин по специальности «Политика и экономика», он не отказался от своей мечты – стать аниматором. В 1963 году Миядзаки устроился на работу в студию «Тоёи Анимейшн». Нашему зрителю, вероятно, знакомы такие работы студии как «Летающий корабль-призрак», «Галактический экспресс 999» и совместные японо-американские проекты, хиты канала ICTV середины 1990-х годов – «Вольтрон» и «Трансформеры». Правда, большая часть знаменитых анимационных лент и сериалов была создана уже после ухода Миядзаки.
В 1971 году он перебрался в «Ниппон Анимейшн», где вместе с Исао Такахатой принимал участие в проектах студии и начинал делать собственные сериалы и полнометражные фильмы. К этому периоду относится сериал «Люпен Третий», повествующий о похождениях молодого благородного жулика, внука известного «джентльмена-грабителя» Арсена Люпена.
Примечательно, что компания «Ниппон Анимейшн» занималась преимущественно адаптацией западных мультсериалов и съемками лент по европейским и американским книгам. Сам Миядзаки признавал, что всегда интересовался европейской культурой и ещё в университете ходил в клуб по изучению детской литературы, где рассматривались преимущественно западные книги.
В 1985 году Миядзаки основал собственную анимационную студию, получившую название «Гибли» - по имени ветра в пустыне Сахара. В новой студии также оказался давний партнер Такахата и практически бессменный композитор всех последующих лент Дзё Хисаиси.
Впрочем, творческий коллектив образовался чуть раньше, и создание студии лишь закрепило уже существующее положение вещей. Первым фантастическим проектом Миядзаки стала работа «Наусика из долины ветров» (1984) по собственной манге. Но прежде, чем речь пойдет о ней – небольшое лирическое отступление.
Фантастика дает еще одно измерение в творчестве – фантастическое допущение. Оно позволяет максимально остро поставить проблему, взглянуть на материал с неожиданной, оригинальной точки зрения. Фантастика дает нам в распоряжение ещё один, дополнительный инструмент. И позволяет избавляться от стереотипов.
Г.Л. Олди, по материалам «Дуэли тет-а-тет»
Проблема, поставленная Миядзаки в «Наусике» - взаимодействие человека и природы. Причем взаимодействие не с обыкновенной природой, а враждебной человеку.
Краткая предыстория: за 1000 лет до начала событий планета погрузилась в огненный хаос. За 7 дней 7 Стражей-Гигантов снесли цивилизацию с лица Земли. На месте бывших плодородных земель раскинулось Море Разложения, где царят гигантские насекомые, а воздух ядовит из-за спор и плесени. Немногочисленные остатки человечества ведут отчаянную борьбу за существование, воюя с Морем Разложения и – друг с другом.
Долину Ветров хранит морской бриз, сдувающий вредоносные споры вглубь материка. В Долине живет принцесса Наусика – кажется, единственный человек, пытающийся мыслить не тактически (как уничтожить заразу?), а стратегически (в чем корень беды?).
Проблема человека, воюющего с природой, не нова в фантастике. Ближайшим аналогом происходящего в «Наусике», является, пожалуй, «Неукротимая планета» Гарри Гаррисона. Вместе с тем Миядзаки в своем миротворческом допущении идет дальше Гаррисона и рисует картину конфликта сразу пяти сторон. Жители Долины Ветров оказываются в клещах военного противостояния двух государств – Тольмекии и Педжита. Каждое из этих государств готово обрушить на врага яростную мощь гигантских насекомых из Моря Разложения. Тольмекианцы во главе с принцессой Ксаной хотят очистить землю от яда – но готовы сделать это старым проверенным методом: утопить всё в огне. Для этого они даже нашли (а, вернее, украли у Педжита) кокон с похороненным древним Стражем-Гигантом – и собираются воспользоваться его силой. Только Наусика понимает, что огонь не очистит Землю, а окончательно убьет всё живое. Море Разложения оказывается гигантским природным механизмом по очистке планеты от заразы, уничтожив который человечество окончательно погибнет.
В сюжете «Наусики» можно увидеть параллели с Евангелием. Юная принцесса несет людям Новый Завет – не око за око, но мир и взаимопонимание. Она неоднократно становится между воюющими сторонами, призывая их опустить оружие и понять не только себя, но и странных чуждых насекомых. И совершенно не боится, даже гибели.
Помните: «Я не буду бояться» из романа Дяченко «Vita Nostra»? «Страх убивает разум» - это уже Херберт в «Дюне». Миядзаки в свою очередь создает фантастический мир, который имеет шанс на спасение не бездумным уничтожением природы, но взаимопониманием и отсутствием страха перед новым миром.
***
Следующая работа Миядзаки снята им уже полностью на собственной студии в 1986 году. Ей стала «Лапута» или «Замок в небесах» в английской версии картины.
Летающий остров Лапута взят режиссером из произведений Джонатана Свифта, однако Миядзаки внес ряд изменений.
Во-первых, Лапута приводится в действие не огромным магнитом, а гигантским кристаллом летающего камня. Во-вторых, короли Лапуты правили не небольшой страной, а всем миром. Остров был заброшен примерно 700 лет назад, но до сих пор остается величайшей сокровищницей и грандиозным арсеналом военных машин. Научного объяснения столь выдающимся открытиям Миядзаки не дает, скорее, мы имеем дело с проявлением техномагии. Оно работает – но является лишь «стреляющим ружьем». Конфликт, как обычно, создают люди.
Действие картины развивается в условной реальности начала XХ века. Условной, поскольку в ней показаны как технологии шахтерского промысла 1860-х годов, так и дирижабли 1930-х, с вкраплениями совершенно фантастической техники.
На дирижабль, в котором летит главная героиня – девочка Сита – нападают воздушные пираты, стремящиеся получить кулон из летающего камня. Сита находится на дирижабле не по своей воле: группа военных ищет Лапуту для своих нужд. Девочка пытается сбежать, но срывается и падает, однако летающий камень помогает ей мягко приземлиться в небольшом шахтерском городке. После чего за ней начинает погоня: пираты во главе с «мамой» Дорой стремятся получить её камень и сокровища Лапуты, военные хотят заполучить древний арсенал – и тоже не прочь запустить руки в золото. Впрочем, их руководитель полковник Муска имеет свои планы на Лапуту. На защиту Ситы встает подмастерье Пазу, который тоже одержим увидеть летающий остров – чтобы доказать правдивость слов отца, видевшего Лапуту в облаках.
Начинаясь как авантюрный фильм с комедийными элементами в духе ранних работ Миядзаки о Люпене, ближе к концу картина обретает эпический размах. Лапута – не просто столица мира, но ещё и вместилище действующего ужасного оружия. «Небесный огонь, поразивший Содом и Гоморру, стрела Индры – это всё она, Лапута». Летающий остров становится ареной борьбы Жизни и Смерти. Выход из ситуации оказывается вполне в духе восточной философии, где разрушение может стать началом обновления.
***
После двух эпических картин Миядзаки снимает волшебный мультфильм для детей всех возрастов – «Мой сосед Тоторо» (1988).
На этот раз зритель погружается в быт Японии 60-х годов XX века. Отец с двумя дочерьми Сацуке и Мэй переезжают в деревенский дом. Место жительства выбрано вблизи больницы, где лежит мать девочек. Принято считать, что этот эпизод автобиографичен – мать Хаяо Миядзаки была больна спинным туберкулезом и почти семь лет провела в разных больницах.
Девочки знакомятся с духом леса – огромным мохнатым существом. Младшая из девочек Мэй назвала его «Тоторо», что соответствует японскому прочтению слова «тролль». Сам Тоторо живет в огромном камфорном дереве. В Японии именно камфорное дерево характеризует древность, в наших широтах таким деревом-архетипом является «дуб вековечный». Но, кроме того, камфорное дерево - эмблема города Хиросима, первое дерево (вместе с гинкго), которое ожило после атомных бомбардировок. Символ вечности и вечного же обновления.
Большая часть мультфильма посвящена демонстрации японского быта. Миядзаки сознательно уделяет немало времени фильма сценам обычной жизни, стараясь в деталях определить человеческий мир, прежде чем столкнуть его с миром духов.
Может показаться, что Миядзаки использует обращение к японской мифологии или фольклору, однако это не совсем так. Образ Тоторо полностью принадлежит Миядзаки, он лишь не выпадает из общеяпонского культурного контекста.
И вот происходит столкновение, точнее – мягкое проникновение двух миров. Тут стоит обратить внимание на спокойствие отца девочек. Соседство с духом леса? Вполне вероятно.
Синтоизм, как религиозное течение, не выделяет Единого бога; напротив, «ками», т.е. духи – повсюду. Потому совершенно неудивительно, что Мэй и Сацуке повстречали Тоторо. Дух леса – почему бы и нет? Важно то, что у детей глаза открыты шире и они могут увидеть пушистых хранителей леса и удивительный Котобус. Ни один взрослый в мультфильме таким даром не обладает. И когда девочки вырастают, они тоже перестают видеть Тоторо, хотя он по-прежнему живет рядом с ними. Это не расставание со сказкой, это необходимость возвращения в человеческий мир, поскольку живым людям не место в мире духов. Но эту мысль Миядзаки более детально озвучивает в совершенно другом произведении.
***
Следующей по хронологии лентой стала «Ведьмина служба доставки» (1989), известная также под названием «Служба доставки Кики». Это экранизация одноименной детской книги японской писательницы Эйко Кадоно. В настоящее время издано уже 6 книг цикла о ведьме Кики, к сожалению, не переводившихся на русский язык.
И вновь мы видим целый мир, в котором существует магия, к ведьмам ходят за лекарствами как в аптеку и прохожие совершенно не удивляются девочке, летящей на метле. Это в порядке вещей. Видимо, история на альтернативной Земле проходила более спокойно, без средневековых гонений на ведьм.
Сам Миядзаки говорил, что действие его мультфильма разворачивается в 50-х годах ХХ века, и в этом мире не было двух Мировых войн. Потому над городом на берегу моря, одновременно похожим на Неаполь и Стокгольм, всё ещё летают огромные дирижабли и четырехмоторные бипланы, а в домах уже смотрят черно-белое телевидение.
В остальном это история взросления тринадцатилетней девочки Кики, которая по древней традиции должна год прожить сама в чужом городе, занимаясь ведьмовством. Она хорошо умеет летать на метле, потому организовывает службу доставки небольших грузов. В чем ей помогает черный кот Дзидзи, пожалуй, один из наиболее очаровательных персонажей у Миядзаки.
Именно в по-домашнему волшебной истории о юной ведьме звучат слова художницы Урсулы, сравнивающей магию с искусством. Да и кто, как не создатель волшебных картин Миядзаки знает об этом, пожалуй, почти всё?
***
***
В свободное от съемок время Миядазки создал мангу об эпохе гидросамолетов. В результате она вылилась в полнометражную и, пожалуй, наименее фантастичную из всех работ Миядзаки - «Порко россо» (1992). Хотя таковой она кажется на фоне остальных лент. Прямоходящая свинья в плаще, шляпе и сигарой в зубах, которая спокойно разгуливает по улицам и никто, в общем-то, на это внимания не обращает. Ну, мало ли – свинья…
Почему стоит обратить внимание на эту работу? По трем причинам.
Во-первых, любопытная интерпретация «Красавицы и Чудовища». Красавиц даже две – умудренная жизнью певица Джина и юная восторженная любительница самолетов Фиолина. Она же – гениальный авиаинженер. Да и с заклятьем, наложенным на Марко Паггота – так по-настоящему зовут главного героя – не всё просто. Может показаться, что он сам себя проклял, и, похоже, это предположение недалеко от истины.
Во-вторых, совсем не фантастичность, а скрупулезность и дотошность в деталях. Все пейзажи узнаваемы: действие происходит между Триестом и Дубровником (ныне - Хорватия). Сверхтщательная прорисовка оружия и самолетов – можно установить все прототипы. А главное – по чертежам Фио построена модель самолета, которая действительно способна летать!
И третья причина как раз вытекает из второй. «Порко Россо» - очень личный фильм для Миядзаки. Посмотрев его, можно понять, что движет мастером анимации. Его отец был авиаконструктором и Хаяо унаследовал тягу к самолетам и полётам. Миядзаки с огромным уважением относится к летчикам, среди учителей он называет, в том числе, Антуана де Сент-Экзюпери. Более того, он предпринял путешествие в Сахару по следам Экзюпери, чтобы лично засвидетельствовать почтение. Этот момент мы можем прочувствовать в небольшом пронзительном эпизоде, когда Миядзаки показывает, куда попадают души летчиков. Вечный полет под ярким небом – что может быть прекраснее? Эпизод имеет литературную основу – рассказ Роальда Даля «Они никогда не состарятся». Автор у нас известен по повести «Чарли и шоколадная фабрика».
Адриатика, Италия и вообще Европа – место, куда Миядзаки хочет возвращаться. Потому в его работах тесно переплетаются традиционные японские мотивы и страсть к Старом Свету, к улицам, домам, людям и теплому морю.
Во многом «Порко Россо» - рассказ Миядзаки о том, кем бы он был, живя в Италии 20-х годов. А что до изображения в образе свиньи – сам мастер в мини-карикатурах неоднократно рисует себя в свинском облике. И это очень в духе Миядзаки – его герой с цинизмом уплетает свиную отбивную, курит и занимается любимым делом. Ведь «если свинья не летает – она просто обычная свинья».
Далее в творчестве мастера наступил семилетний перерыв. И его мы заполним ещё одним лирическим отступлением.
Что есть роман?
– это взаимоотношения микрокосма и макрокосма
– это большое количество персонажей (героев). При этом, что особенно важно, в романе имеется большое количество сюжетообразующих героев
– это жестко структурированная архитектоника как генерального, стратегического сюжета, так и сюжетных (сюжетообразующих) линий, во взаимодействии образующих полифонию (многоголосье) романа
– это расширенное пространство текста (географическое, хронологическое, интеллектуальное, социальное, эстетическое, культурное и пр.)
– это реализованный принцип "многоязычия"
– это автор романа, как полноценное действующее лицо и полноценная часть всех перечисленных компонентов
Г.Л.Олди «О бедном романе замолвите слово»
***
Все это есть в картине Миядзаки «Принцесса Мононоке» (1997). Дословно название перевести довольно сложно: это и «Принцесса чудовищ», и «Волчья принцесса» и «Принцесса духов-демонов».
Вновь, как и в «Наусике», в фокусе внимания конфликт между Человеком и Природой, только исполненный не в футуристическом антураже, а отнесенный в Японию середины XV века. Однако линия конфликта не сведена к прямому противостоянию. Как и положено, в хорошем романе есть несколько действующих лиц, у каждого из них своя правда и свой взгляд на мир.
Миядзаки обращается к японскому фольклору и мифологии. Переосмысливая и дополняя её, он создает ряд персонажей – лесных богов, важнейшим из которых является Сисигами – олень с человеческим лицом днём и гигантский призрачный человек с рогатой головой ночью. Такая двойственность натуры обусловлена тем, что Сисигами для леса – одновременно Бог и Жизни, и Смерти. На стороне Леса сражаются гигантские вепри Нага-но-ками и Окото-нуси, белая волчица Моро и её дети, среди которых человеческая девушка Сан – та самая волчья принцесса.
Человечество представляет госпожа Эбоси – умелый организатор и глава Железного города. В её вотчине делают железную руду и огнестрельное оружие. Она с личным войском охраняет своих жителей от самураев Императора, пытающихся присвоить их достижения. В её городе царят идеалы свободы и братства – о которых ещё даже не задумались во Франции. Ради топлива для изготовления металла она рубит лес, чем вызывает неудовольствие лесных богов. Но Эбоси готова поднять руку и на них и, если понадобится, перебить всех богов, включая владыку Жизни и Смерти.
И, наконец, Аситака, подросток лет шестнадцати, третий герой. Человек, пытающийся примирить враждующие стороны. На его селение напал обезумевший от боли Нага-но-ками, подстреленный госпожой Эбоси. Защищая семью и деревню, Аситака был вынужден его убить – и получил смертельное проклятие. Теперь излечить его может лишь Сисигами.
Узнав предысторию событий и, по сути, получив возможность перед неминуемой смертью отбросить условности, парень старается примирить обе враждующие стороны. Он влюблен в Сан, но не позволяет ей убить госпожу Эбоси – и точно так же он не позволяет жителям Железного Города убить волчью принцессу.
Ситуация осложняется действиями второстепенных героев, которые играют на той или другой стороне, но подталкивают действие к финалу – апокалипсису локальных масштабов.
Парадокс ситуации заключается в том, что в противостоянии нет заведомо неправой стороны. Каждый персонаж действует исходя из собственной правды, и невозможно выделить того, у кого она «правдивее».
Вместе с тем «Принцесса Мононоке» - это не только взаимоотношения человека и природы. Мудрый Миядзаки в аллегорической форме показывает, чем оборачивается столкновение прогресса, новой действительности с традиционным жизненным укладом. На его глазах ломалась послевоенная Япония. Умирали старые боги, рождалась новая страна.
У Миядзаки компромисс был достигнут отнюдь не малой кровью. Вместе с тем смерть отступила и жизнь продолжилась. Человек и Природа в лице Аситаки обрели посредника и сумели заключить перемирие. Видимо, ненадолго, но мэтр дает надежду на то, что такое перемирие возможно.
Мультфильм получил премию «Сатурн» американской академии научной фантастики. Также примечательно, что над переводом и адаптацией сценария для США трудился тогда подающий большие надежды, а ныне известнейший фантаст Нил Гейман. А великолепные пейзажи из картины отсылают нас на небольшой остров Якусима близ острова Кюсю – именно там можно прогуляться по лесу из «Принцессы Мононоке».
***
В начале нового тысячелетия вышла самая известная работа Миядзаки - «Унесенные призраками» (2001).
История рассказывает о судьбе 10-летней девочки Тихиро, которая вместе с родителями попала в мир духов. Родители не сумели подавить жадность, объелись местной еды и превратились в свиней, и теперь Тихиро должна их выручить. Свиней забрала себе Юбаба, управительница купален для духов Абура-я. Девочке помог юный волшебник Хаку, рассказавший, что вину родителей можно искупить работой у Юбабы. Тихиро приходит наниматься к ней, управительница после долгих споров принимает её и, как плату, забирает часть имени. Теперь девочку зовут Сэн (вариант прочтения первого иероглифа в имени Тихиро) и она выполняет самую грязную работу в купальнях, попутно пытаясь расколдовать родителей и помочь Хаку найти его настоящее имя.
Примечательно, что оригинальное название фильма «Сэн то Тихиро но камикакуси» позволяет сделать гораздо больше толкований, чем придуманные для американского проката «Унесенные призраками» - «Spirited Away». Само понятие «камикакуси», т.е. украденный духом (ками), достаточно распространено в Японии и, по сути, является синонимом понятия «провалиться сквозь землю». Вместе с тем оно применяется только по отношению к детям, и, по поверью, дух отпускает ребенка, когда тот повзрослеет, причем это может произойти спустя немало лет. Таким образом, оригинальное название можно истолковать примерно как: «прежняя бестолковая Сэн как сквозь землю провалилась, а вернулась повзрослевшая Тихиро».
Миядзаки вновь обращается миру японских духов, к которому зритель прикоснулся в «Моем соседе Тоторо». Но дух леса лишь гостит в человеческом мире, в то время как Тихиро полностью перемещается в мир ками. И там ей не слишком рады.
Фантастический мир наполнен самыми разнообразными созданиями. Образы части из них взяты из японской мифологии, но многих персонажей придумал сам Миядзаки. Духи-ками не имеют определенной формы, потому, чтобы показать их отдыхающими в купальнях, режиссер обратился к своей фантазии.
Мы видим лишь два небольших кусочка потустороннего мира: собственно купальни и избушку колдуньи Дзенибы в Темном лесу. Вместе с тем мир огромен, в нем живут тысячи удивительных созданий, а для путешествий используется типичный японский поезд. Один из самых пронзительных моментов связан именно с ним – когда вагон идет по бескрайнему морю под чудесную инструментальную музыку Дзё Хисаиси.
«Унесенные призраками» - квинтэссенция воззрений Хаяо Миядзаки. В этом фильме он успевает показать цену дружбы и взаимопомощи, вспомнить об экологии и загрязнении рек, о воспитании детей и, самое главное, дать чувствительную пощечину обществу потребления.
Несчастье, случившееся с родителями Тихиро, вызвано в первую очередь уверенностью главы семейства в том, что он сможет всё купить. Его богатство ненавязчиво подчеркивается в начале фильма показом автомобиля – полноприводной леворульной «Ауди». Ввезти и содержать такую машину в Японии стоит очень больших денег. Статус у обладателя подобного автомобиля в наших долготах сравним со статусом обладателя как минимум тюнингованного «Мерседеса – 600».
Алчность и жадность проявляются и в столкновении персонала купален с Безликим богом Каонаси. В нем, как в зеркале, отражаются люди, их все как хорошие, так и дурные стороны. Сам Миядзаки говорит о Безликом так:
«Каонаси символизирует современную Японию. Многим кажется, что деньги сделают их счастливыми. Но когда Каонаси дает людям золото, делает ли он их счастливыми? Мне было интересно, как отнесутся зрители к такому персонажу.»
Однако для понимания Безликого важен ещё один аспект, мотив которого также присутствует в фильме. Это – возвращение домой. У Каонаси нет дома, он бог-бродяга. Подобного существа нет в японской мифологии, у всех ками есть дом. Он – не меньший чужак в мире духов, чем Тихиро. Потому столь важным для Каонаси оказался визит к Дзенибе. Он нашел дом.
В финале Тихиро также возвращается домой. Это и есть необходимость возвращения, о которой Миядзаки вскользь упомянул в «Тоторо». Сама же концовка перекликается и с греческой мифологией – путешествие Орфея, и с фантастической сказкой Отфрида Пройсслера «Крабат» – Тихиро должна узнать своих родителей среди свиней.
Можно ещё долго анализировать смыслы и подсмыслы, которые вложил в фильм Миядзаки, а можно просто пересмотреть его ещё раз, наслаждаясь тщательнейшее прорисованными кадрами и прекрасной музыкой.
Заслуги японского аниматора были оценены по достоинству - «Унесенные призраками» получили в 2002 году премию «Оскар» в номинации «Анимационный фильм».
***
Через три года вышел «Шагающий замок Хаула» (2004) – экранизация одноименной книги Дианы Уинн Джонс. И вновь фильм стал одним из наиболее обсуждаемых событий киногода, и получил номинацию на «Оскар».
Действие разворачивается в фантастической стране Ингарии. Девушка Софи, шляпница, живет обычной жизнью, полностью посвятив себя работе. Однажды выйдя на прогулку, она встречает солдат, навязчиво желающих с ней познакомиться. Её выручает волшебник Хаул, после чего Софи, вернувшись домой, сталкивается с Ведьмой Пустоши. У Ведьмы свои счеты с Хаулом и она налагает на Софи заклятье – девушка превращается в старушку.
Софи бежит из города и попадает в Шагающий замок, где знакомится с демоном огня Кальцифером, юным помощником волшебника Марклом и вновь встречается с хозяином замка Хаулом. Тем временем Ингария готовится к маленькой победоносной войне…
Д альнейшая сюжетная линия рассказывает о том, как Софи пытается снять заклятие и как медленно, но верно влюбляется в Хаула. Вместе с тем Миядзаки достаточно сильно отклоняется от сюжетной канвы книги, рассказывая о войне. Впервые после «Наусики» тема боевых действий звучит явно и мощно.
Все волшебники дали присягу – сражаться на стороне королевства. Хаул – один из них, но личная драма в том, что для него обе стороны – убийцы. Он готов защищать свой дом от посягательств врага, неважно под каким флагом тот выступит. Врагом могут быть и авиационные бомбы, и магические существа. Беда в том, что Хаул на войне в буквальном смысле теряет человеческий облик и становится крылатым зверем разрушения. И вот это, а не старческий облик, беспокоит Софи больше всего.
Заклятие, кстати, обладает любопытной особенностью: время от времени Софи принимает свой настоящий вид, особенно когда спит. Хаул не может помочь ей, но вот демон огня Кальцифер – может. Хотя Софи сама в состоянии убрать заклятие, только не догадывается как. Зато об этом прекрасно знает Миядзаки и раз за разом подбрасывает зрителям ключ к разгадке. Только догадайся, поверь в это и скажи.
Диковинные летающие машины, магия и фантастические существа, как всегда у мастера, не являются самоцелью, а лишь помогают раскрыть простые истины, которые раз за разом человек старательно забывает.
Для этого и понадобилось бездонное небо, играющее на закате теплыми цветами и облаками, чтобы через несколько кадров показать, как из него летят бомбы. Цветастые мундиры, пушечки на дамских шляпках, белоснежные корабли и надраенные орудия – и потом копоть, черный дым, искореженные линии – страх. Люди, в общем-то хорошие, но теряющие свои лица на войне и становящиеся темной безликой саранчой.
И на фоне этого – простое человеческое чувство, которое лишь подчеркивается сложной магией. В нем как раз нет ничего сложного, оно волшебно само по себе, а не благодаря чародею Хаулу или обаятельно-ворчливому Кальциферу.
Разумеется, это не единственные смысловые слои, заложенные в потрясающие по плотности и красоте кадры фильма. На их анализ может уйти не один просмотр и не один десяток страниц. Что важно – авторская позиция Миядзаки прослеживается, но мастер не опустился до пропаганды или морализаторства. Каждый найдет для себя что-то и сделает выводы. Сам.
***
Как и 20 лет назад после двух грандиозных картин Миядзаки снимает светлый детский мультфильм. «Рыбка Поньо на утесе» (2008) ещё более нацелена на юную аудиторию, чем «Наш сосед Тоторо». Миядзаки берет известный сюжет из «Русалочки» о рыбке, мечтающей стать человеком, и придает ему неповторимую окраску, касается своим волшебством. Все кадры мультфильма отрисованы полностью вручную, а их более 170 тысяч!
В «Поньо» Миядзаки впервые столь явно обращает внимание на водную стихию. В предыдущих работах море часто являлось неизменной деталью антуража: ведьма Кики выбирает город именно у моря, Порко летает над морем, но оно не было основным действующим лицом. Куда большее внимание режиссер уделял стихии воздуха, помещая в каждый мультфильм диковинные летательные аппараты. Здесь же – море, из которого пришла жизнь, которое само есть жизнь, оно совсем рядом и влияет на каждого жителя города
Довольно сложно говорить о фантастическом в этой работе мастера. Это прежде всего сказка, но сказка для тех, кто начинает познавать окружающий мир. Миядзаки сделал картину для детей 4-6 лет, и всё изображенное в «Поньо» одновременно реалистично и фантастично настолько, насколько может быть фантастичен окружающий мир. Визуально эта одна из самых мощных работ Миядзаки, глядя на нее можно вспомнить, как видит окружающий мир ребенок. Не «что» он видит, а именно «как». По морю можно проплыть на игрушечном кораблике, волшебник Фудзимото всего лишь странный человек в полосатом костюме, а царица морей Граннмаре так похожа на маму Лизу.
***
При всей многоплановости фантастических миров Миядзаки их объединяет несколько моментов.
Прежде всего, это гуманизм. Среди героев Миядзаки нет явно выраженного, персонифицированного зла. Даже пираты и разбойники на поверку оказываются неплохими ребятами. Можно вспомнить, пожалуй, только Муску из «Лапуты», да и тот в конце фильма скорее не злой, а сошедший с ума человек, не выдержавший прикосновения к могуществу. Настоящее зло всегда безлико и ему нет места в жизни. Наиболее характерный момент можно заметить в «Поньо»: разлившийся океан подступил к порогу дома, но – ни на миллиметр выше.
Оптимизм – второй признак работ Миядзаки. Все его истории заканчиваются счастливым концом, но не приторным хэппи-эндом. Напротив, всё только начинается и будут новые, ещё более занимательные приключения, о которых нам чуть-чуть намекают в финальных титрах. А смотря Хаула на японском языке можно услышать легкую издевку мастера - мадам Салиман говорит: «У них что там, хэппи-энд?», при этом используется конструкция «хапиэнду», а не японский аналог.
Кстати, мэтр не снял ни одного продолжения.
Кроме того, каждый мир стоит разглядывать в деталях. Миядзаки и аниматоры студии «Гибли» никогда не забывают о них. По их чертежам можно строить дома и самолеты, возле очага обязательно найдется кочерга, а персонажи будут одеты в удобную и практичную одежду.
И, разумеется, проводниками в эти миры станут обаятельные персонажи изо всех без исключения лент.
***
В качестве эпилога.
- Когда г-н Такахата снимал "Семейку Ямада", он поставил под сомнение жанр фантастики. Не пытались ли вы разрешить его сомнения, создавая «Сэн»?
Миядзаки: Нет, я об этом не думал, но считаю, что фантастика нам нужна. Когда дети чувствуют себя бессильными и беспомощными, вымысел облегчает им жизнь. Столкнувшись с трудностями, дети сначала должны от них уклониться. Они бы непременно проиграли, если бы сразу попытались решить все проблемы. Не надо сложных и сомнительных слов вроде бегства от действительности. Многих, не только в моем поколении, но и старших, спасли комиксы Тэдзуки. У меня нет никаких сомнений в силе вымысла как таковой. Но правда, что создатели фантастики теряют убедительность. Больше и больше людей говорят: «Я не могу в это поверить». Но, по-моему, дело лишь в том, что еще не создана фантастическая история, которая могла бы противостоять современному сложному миру.
Интервью с Хаяо Миядзаки, журнал «Animage», май 2001 г.
Уважаемый мэтр, как всегда, немножко лукавит. Ведь он уже создал не одну такую историю, которая с успехом противопоставляет современному миру настоящее искреннее волшебство.
Доп. материалы. Изречения Миядзаки по разным поводам:
Я законченный пессимист. Но если у кого-то из коллег рождается ребёнок, всё что мне остаётся – это пожелать ему счастливого будущего. Ведь ни у кого нет права говорить ребёнку, что он не должен был рождаться в этом догорающем мире. И мы никак не можем ему помочь – разве что благословить его. Собственно, думая об этом, я и делаю свои фильмы.
Мне кажется, что дети интуитивно понимают это лучше, чем взрослые: мир, в котором они родились, безжалостен, безнадёжен и сыр.
Несмотря на пессимизм, я не собираюсь делать фильмы, которые говорят: отчаивайся, беги и прячься. Всё, что я хочу сказать – это: не бойся, когда-нибудь всё встанет на свои места, и где-то тебя точно поджидает что-то хорошее.
Я не рассказчик. Я человек, который рисует картинки.
Я признаю: рисованная анимация умирает. Мастера рисованной анимации скоро станут не нужны, как когда-то стали не нужны создатели фресок. Но я счастлив, что мне довелось провести в этом умирающем ремесле больше сорока лет.
Я догадываюсь, что компьютер способен на большее, чем человеческая рука. Но мне уже слишком много лет, чтобы заставить себя убедиться в этом.
Иногда мне хочется сказать: откажитесь от анимации – вокруг нас и так слишком много воображаемых вещей.
Современный мир бесплоден, пуст и лжив. Надеюсь, я смогу дожить до того дня, когда все застройщики обанкротятся, Япония обеднеет, и всё вокруг покроет высокая дикая трава.
Жизнь – это просто мерцающий в темноте свет.
В битве богов и людей людям никогда не выйти победителями.
Я законченный пессимист. Но если у кого-то из коллег рождается ребёнок, всё что мне остаётся – это пожелать ему счастливого будущего. Ведь ни у кого нет права говорить ребёнку, что он не должен был рождаться в этом догорающем мире. И мы никак не можем ему помочь – разве что благословить его. Собственно, думая об этом, я и делаю свои фильмы.
Мне кажется, что дети интуитивно понимают это лучше, чем взрослые: мир, в котором они родились, безжалостен, безнадёжен и сыр.
Несмотря на пессимизм, я не собираюсь делать фильмы, которые говорят: отчаивайся, беги и прячься. Всё, что я хочу сказать – это: не бойся, когда-нибудь всё встанет на свои места, и где-то тебя точно поджидает что-то хорошее.
Мы живём в эпоху, когда дешевле и выгоднее купить права на фильм, чем снять его.
Большинство современных фильмов построено на одной идее: вначале нужно изобразить зло, а потом – его уничтожить. Так делают все, но, на мой взгляд, от этой идеи пахнет мертвечиной. Как и от другой популярной идеи – о том, что у истока любого злодейства – в жизни, в политике, где угодно – стоит конкретный человек, которого всегда можно обвинить и которого всегда можно наказать. Это самая безнадёжная мысль, которую я когда-либо слышал.
Никогда не упускайте шанса сразиться с продюсерами.
Люди, которые спрашивают вас, не нужен ли вам ещё один год для окончания работы над фильмом, – самые большие лжецы на свете. Потому что этот год они не дадут вам никогда. Всё, что они хотят – это запугать вас.
Я всегда заканчиваю работу до отведённого срока.
Никогда не позволяйте работе делать вас своим рабом.
Тот, у кого недостаточно опыта и наблюдений, вряд ли может называть себя аниматором. Однажды, когда мы разрабатывали сцену с горящим огнём, часть моих сотрудников призналась мне, что они никогда не видели горящих дров. И я сказал им: "Останавливаем работу. Поезжайте и посмотрите". В тот момент я подумал, что, наверное, я очень старый. Потому что я помню то время, когда все японские бани топились при помощи дров. А сегодня ты просто нажимаешь кнопку.
Вдохновение можно найти даже в прогнозе погоды.
Конечно, у нас на студии есть и компьютерный отдел. Но я всегда говорю им: "Старайтесь работать неаккуратно, не стремитесь к идеальным линиям. Мы ведь здесь создаём тайну, а тайна никогда не бывает идеальной".
Мне не нравится, что многие люди считают, что ностальгия – это привилегия взрослого человека. Дети чувствуют ностальгию точно так же, если не более остро. На мой взгляд, ностальгия – это самая распространённая человеческая эмоция. Ведь жизнь – это непрерывная череда потерь. И дети чувствуют эти потери так же, как и все остальные.
Я полагаю, что детские души наследуют историческую память предыдущих поколений. Потом, когда они начинают взрослеть, доставшаяся им память становится всё более и более недосягаемой. Поэтому больше всего на свете я хочу сделать фильм, который способен разбудить в людях эту память. Если я сделаю это, я точно смогу умереть счастливым.
Я живу жизнью обычного человека своих лет: хожу в магазин, покупаю еду, а также захожу иногда в кафе – просто чтобы выпить чашку кофе.
Ненавижу коллекционирование.
Не люблю критиков. Иногда мне даже хочется кого-то из них пнуть. Но я слишком слаб, чтобы пнуть критика.
Я не люблю читать рецензии. Я люблю смотреть на зрителей.
Самая страшная ловушка, в которую может угодить режиссёр, – это страх того, что на его фильме зрителю будет скучно.
Хороший детский фильм нужно снимать с расчётом на взрослых.
Главный герой большинства моих фильмов – девочка. Я могу очень долго объяснять, что я хочу этим сказать и как я к этому пришёл, но лучше ограничиться кратким ответом: всё дело в том, что я очень люблю женщин.
В моих фильмах очень много свиней. Может быть, это просто потому, что свинью легче нарисовать, чем верблюда или жирафа... Но, если говорить правду, мне кажется, что свинья очень похожа на человека – по поведению и внешне.
Обретение свободы – самая большая радость, доступная человеку.
Вся красота мира легко может поместиться в голове одного человека.
К чёрту логику.
Записал Стивен Вайнтрауб (Steven Weintraub).
Esquire февраль 2010
URL записиАвтор: Олег Силин
Современные технологии позволяют снимать все более реалистичные и все более красивые фантастические фильмы. Весь вопрос в деньгах и толковом режиссере с чувством меры.
Меж тем фантастический кинематограф существовал и во времена резиновых динозавров с кукольным Кинг-Конгом. Сейчас довольно сложно оценить ухищрения режиссеров того периода, но им не откажешь в одном – желании снимать фантастику.
Однако для показа фантастических вещей существует другой путь. Мультипликация. Она же – анимация. Метод, не требующий грандиозных спецэффектов и капризных звезд. Невероятные летательные аппараты, заклятия и волшебство, картины далекого будущего рождаются росчерком пера (или стила) мультипликатора. Но, как и в кинематографе, в анимации очень многое зависит от персоны режиссера. Одним из наиболее интересных режиссеров, создающим рисованные фантастические миры, является выдающийся аниматор Хаяо Миядзаки.
Мэтр японской и мировой мультипликации родился 5 января 1941 года в городе Акебоно-тё. читать дальшеНесмотря на то, что он закончил престижный университет Гакусин по специальности «Политика и экономика», он не отказался от своей мечты – стать аниматором. В 1963 году Миядзаки устроился на работу в студию «Тоёи Анимейшн». Нашему зрителю, вероятно, знакомы такие работы студии как «Летающий корабль-призрак», «Галактический экспресс 999» и совместные японо-американские проекты, хиты канала ICTV середины 1990-х годов – «Вольтрон» и «Трансформеры». Правда, большая часть знаменитых анимационных лент и сериалов была создана уже после ухода Миядзаки.
В 1971 году он перебрался в «Ниппон Анимейшн», где вместе с Исао Такахатой принимал участие в проектах студии и начинал делать собственные сериалы и полнометражные фильмы. К этому периоду относится сериал «Люпен Третий», повествующий о похождениях молодого благородного жулика, внука известного «джентльмена-грабителя» Арсена Люпена.
Примечательно, что компания «Ниппон Анимейшн» занималась преимущественно адаптацией западных мультсериалов и съемками лент по европейским и американским книгам. Сам Миядзаки признавал, что всегда интересовался европейской культурой и ещё в университете ходил в клуб по изучению детской литературы, где рассматривались преимущественно западные книги.
В 1985 году Миядзаки основал собственную анимационную студию, получившую название «Гибли» - по имени ветра в пустыне Сахара. В новой студии также оказался давний партнер Такахата и практически бессменный композитор всех последующих лент Дзё Хисаиси.
Впрочем, творческий коллектив образовался чуть раньше, и создание студии лишь закрепило уже существующее положение вещей. Первым фантастическим проектом Миядзаки стала работа «Наусика из долины ветров» (1984) по собственной манге. Но прежде, чем речь пойдет о ней – небольшое лирическое отступление.
Фантастика дает еще одно измерение в творчестве – фантастическое допущение. Оно позволяет максимально остро поставить проблему, взглянуть на материал с неожиданной, оригинальной точки зрения. Фантастика дает нам в распоряжение ещё один, дополнительный инструмент. И позволяет избавляться от стереотипов.
Г.Л. Олди, по материалам «Дуэли тет-а-тет»
Проблема, поставленная Миядзаки в «Наусике» - взаимодействие человека и природы. Причем взаимодействие не с обыкновенной природой, а враждебной человеку.
Краткая предыстория: за 1000 лет до начала событий планета погрузилась в огненный хаос. За 7 дней 7 Стражей-Гигантов снесли цивилизацию с лица Земли. На месте бывших плодородных земель раскинулось Море Разложения, где царят гигантские насекомые, а воздух ядовит из-за спор и плесени. Немногочисленные остатки человечества ведут отчаянную борьбу за существование, воюя с Морем Разложения и – друг с другом.
Долину Ветров хранит морской бриз, сдувающий вредоносные споры вглубь материка. В Долине живет принцесса Наусика – кажется, единственный человек, пытающийся мыслить не тактически (как уничтожить заразу?), а стратегически (в чем корень беды?).
Проблема человека, воюющего с природой, не нова в фантастике. Ближайшим аналогом происходящего в «Наусике», является, пожалуй, «Неукротимая планета» Гарри Гаррисона. Вместе с тем Миядзаки в своем миротворческом допущении идет дальше Гаррисона и рисует картину конфликта сразу пяти сторон. Жители Долины Ветров оказываются в клещах военного противостояния двух государств – Тольмекии и Педжита. Каждое из этих государств готово обрушить на врага яростную мощь гигантских насекомых из Моря Разложения. Тольмекианцы во главе с принцессой Ксаной хотят очистить землю от яда – но готовы сделать это старым проверенным методом: утопить всё в огне. Для этого они даже нашли (а, вернее, украли у Педжита) кокон с похороненным древним Стражем-Гигантом – и собираются воспользоваться его силой. Только Наусика понимает, что огонь не очистит Землю, а окончательно убьет всё живое. Море Разложения оказывается гигантским природным механизмом по очистке планеты от заразы, уничтожив который человечество окончательно погибнет.
В сюжете «Наусики» можно увидеть параллели с Евангелием. Юная принцесса несет людям Новый Завет – не око за око, но мир и взаимопонимание. Она неоднократно становится между воюющими сторонами, призывая их опустить оружие и понять не только себя, но и странных чуждых насекомых. И совершенно не боится, даже гибели.
Помните: «Я не буду бояться» из романа Дяченко «Vita Nostra»? «Страх убивает разум» - это уже Херберт в «Дюне». Миядзаки в свою очередь создает фантастический мир, который имеет шанс на спасение не бездумным уничтожением природы, но взаимопониманием и отсутствием страха перед новым миром.
В том же году «Наусика из Долины Ветров» была выпущена в США под названием «Воины ветра». Для американского проката фильм перемонтировали, вырезали сцены, «тормозящие действие», некоторых героев переименовали. В том числе пострадала Наусика, ставшая «принцессой Зандрой». Ни актеры, озвучивавшие персонажей, ни художник, рисовавший обложку, не знали сценария. В результате появилась чудовищная пародия на исходный фильм.
Студия «Гибли», узнав об этом, выступила с обращением ко всем поклонникам, попросив забыть о существовании американского релиза. Полную версию картины американские зрители смогли увидеть лишь через десять лет, когда истекли права на «Воинов ветра».
Студия «Гибли», узнав об этом, выступила с обращением ко всем поклонникам, попросив забыть о существовании американского релиза. Полную версию картины американские зрители смогли увидеть лишь через десять лет, когда истекли права на «Воинов ветра».
***
Следующая работа Миядзаки снята им уже полностью на собственной студии в 1986 году. Ей стала «Лапута» или «Замок в небесах» в английской версии картины.
Летающий остров Лапута взят режиссером из произведений Джонатана Свифта, однако Миядзаки внес ряд изменений.
Во-первых, Лапута приводится в действие не огромным магнитом, а гигантским кристаллом летающего камня. Во-вторых, короли Лапуты правили не небольшой страной, а всем миром. Остров был заброшен примерно 700 лет назад, но до сих пор остается величайшей сокровищницей и грандиозным арсеналом военных машин. Научного объяснения столь выдающимся открытиям Миядзаки не дает, скорее, мы имеем дело с проявлением техномагии. Оно работает – но является лишь «стреляющим ружьем». Конфликт, как обычно, создают люди.
Действие картины развивается в условной реальности начала XХ века. Условной, поскольку в ней показаны как технологии шахтерского промысла 1860-х годов, так и дирижабли 1930-х, с вкраплениями совершенно фантастической техники.
На дирижабль, в котором летит главная героиня – девочка Сита – нападают воздушные пираты, стремящиеся получить кулон из летающего камня. Сита находится на дирижабле не по своей воле: группа военных ищет Лапуту для своих нужд. Девочка пытается сбежать, но срывается и падает, однако летающий камень помогает ей мягко приземлиться в небольшом шахтерском городке. После чего за ней начинает погоня: пираты во главе с «мамой» Дорой стремятся получить её камень и сокровища Лапуты, военные хотят заполучить древний арсенал – и тоже не прочь запустить руки в золото. Впрочем, их руководитель полковник Муска имеет свои планы на Лапуту. На защиту Ситы встает подмастерье Пазу, который тоже одержим увидеть летающий остров – чтобы доказать правдивость слов отца, видевшего Лапуту в облаках.
Начинаясь как авантюрный фильм с комедийными элементами в духе ранних работ Миядзаки о Люпене, ближе к концу картина обретает эпический размах. Лапута – не просто столица мира, но ещё и вместилище действующего ужасного оружия. «Небесный огонь, поразивший Содом и Гоморру, стрела Индры – это всё она, Лапута». Летающий остров становится ареной борьбы Жизни и Смерти. Выход из ситуации оказывается вполне в духе восточной философии, где разрушение может стать началом обновления.
***
После двух эпических картин Миядзаки снимает волшебный мультфильм для детей всех возрастов – «Мой сосед Тоторо» (1988).
На этот раз зритель погружается в быт Японии 60-х годов XX века. Отец с двумя дочерьми Сацуке и Мэй переезжают в деревенский дом. Место жительства выбрано вблизи больницы, где лежит мать девочек. Принято считать, что этот эпизод автобиографичен – мать Хаяо Миядзаки была больна спинным туберкулезом и почти семь лет провела в разных больницах.
Девочки знакомятся с духом леса – огромным мохнатым существом. Младшая из девочек Мэй назвала его «Тоторо», что соответствует японскому прочтению слова «тролль». Сам Тоторо живет в огромном камфорном дереве. В Японии именно камфорное дерево характеризует древность, в наших широтах таким деревом-архетипом является «дуб вековечный». Но, кроме того, камфорное дерево - эмблема города Хиросима, первое дерево (вместе с гинкго), которое ожило после атомных бомбардировок. Символ вечности и вечного же обновления.
Большая часть мультфильма посвящена демонстрации японского быта. Миядзаки сознательно уделяет немало времени фильма сценам обычной жизни, стараясь в деталях определить человеческий мир, прежде чем столкнуть его с миром духов.
Может показаться, что Миядзаки использует обращение к японской мифологии или фольклору, однако это не совсем так. Образ Тоторо полностью принадлежит Миядзаки, он лишь не выпадает из общеяпонского культурного контекста.
И вот происходит столкновение, точнее – мягкое проникновение двух миров. Тут стоит обратить внимание на спокойствие отца девочек. Соседство с духом леса? Вполне вероятно.
Синтоизм, как религиозное течение, не выделяет Единого бога; напротив, «ками», т.е. духи – повсюду. Потому совершенно неудивительно, что Мэй и Сацуке повстречали Тоторо. Дух леса – почему бы и нет? Важно то, что у детей глаза открыты шире и они могут увидеть пушистых хранителей леса и удивительный Котобус. Ни один взрослый в мультфильме таким даром не обладает. И когда девочки вырастают, они тоже перестают видеть Тоторо, хотя он по-прежнему живет рядом с ними. Это не расставание со сказкой, это необходимость возвращения в человеческий мир, поскольку живым людям не место в мире духов. Но эту мысль Миядзаки более детально озвучивает в совершенно другом произведении.
«Мой сосед Тоторо» вместе с мультфильмом Исао Такахаты «Могила светлячков» продавался для показа в японских школах как часть программы исторического и эстетического воспитания.
***
Следующей по хронологии лентой стала «Ведьмина служба доставки» (1989), известная также под названием «Служба доставки Кики». Это экранизация одноименной детской книги японской писательницы Эйко Кадоно. В настоящее время издано уже 6 книг цикла о ведьме Кики, к сожалению, не переводившихся на русский язык.
И вновь мы видим целый мир, в котором существует магия, к ведьмам ходят за лекарствами как в аптеку и прохожие совершенно не удивляются девочке, летящей на метле. Это в порядке вещей. Видимо, история на альтернативной Земле проходила более спокойно, без средневековых гонений на ведьм.
Сам Миядзаки говорил, что действие его мультфильма разворачивается в 50-х годах ХХ века, и в этом мире не было двух Мировых войн. Потому над городом на берегу моря, одновременно похожим на Неаполь и Стокгольм, всё ещё летают огромные дирижабли и четырехмоторные бипланы, а в домах уже смотрят черно-белое телевидение.
В остальном это история взросления тринадцатилетней девочки Кики, которая по древней традиции должна год прожить сама в чужом городе, занимаясь ведьмовством. Она хорошо умеет летать на метле, потому организовывает службу доставки небольших грузов. В чем ей помогает черный кот Дзидзи, пожалуй, один из наиболее очаровательных персонажей у Миядзаки.
Именно в по-домашнему волшебной истории о юной ведьме звучат слова художницы Урсулы, сравнивающей магию с искусством. Да и кто, как не создатель волшебных картин Миядзаки знает об этом, пожалуй, почти всё?
***
Все это время Миядзаки продолжал рисовать свою мангу «Наусика из Долины Ветров». С 1982 года она публиковалась в журнале «Animage». Сюжет усложнился, история обросла новыми персонажами и деталями. После очередного поворота событий Миядзаки понадобилось описать крушение империи. Он сильно переживал – достаточно ли достоверно описывает это событие и, вообще, какова его вероятность? И тут развалился Советский Союз. Шел 1991 год.
***
В свободное от съемок время Миядазки создал мангу об эпохе гидросамолетов. В результате она вылилась в полнометражную и, пожалуй, наименее фантастичную из всех работ Миядзаки - «Порко россо» (1992). Хотя таковой она кажется на фоне остальных лент. Прямоходящая свинья в плаще, шляпе и сигарой в зубах, которая спокойно разгуливает по улицам и никто, в общем-то, на это внимания не обращает. Ну, мало ли – свинья…
Почему стоит обратить внимание на эту работу? По трем причинам.
Во-первых, любопытная интерпретация «Красавицы и Чудовища». Красавиц даже две – умудренная жизнью певица Джина и юная восторженная любительница самолетов Фиолина. Она же – гениальный авиаинженер. Да и с заклятьем, наложенным на Марко Паггота – так по-настоящему зовут главного героя – не всё просто. Может показаться, что он сам себя проклял, и, похоже, это предположение недалеко от истины.
Во-вторых, совсем не фантастичность, а скрупулезность и дотошность в деталях. Все пейзажи узнаваемы: действие происходит между Триестом и Дубровником (ныне - Хорватия). Сверхтщательная прорисовка оружия и самолетов – можно установить все прототипы. А главное – по чертежам Фио построена модель самолета, которая действительно способна летать!
И третья причина как раз вытекает из второй. «Порко Россо» - очень личный фильм для Миядзаки. Посмотрев его, можно понять, что движет мастером анимации. Его отец был авиаконструктором и Хаяо унаследовал тягу к самолетам и полётам. Миядзаки с огромным уважением относится к летчикам, среди учителей он называет, в том числе, Антуана де Сент-Экзюпери. Более того, он предпринял путешествие в Сахару по следам Экзюпери, чтобы лично засвидетельствовать почтение. Этот момент мы можем прочувствовать в небольшом пронзительном эпизоде, когда Миядзаки показывает, куда попадают души летчиков. Вечный полет под ярким небом – что может быть прекраснее? Эпизод имеет литературную основу – рассказ Роальда Даля «Они никогда не состарятся». Автор у нас известен по повести «Чарли и шоколадная фабрика».
Адриатика, Италия и вообще Европа – место, куда Миядзаки хочет возвращаться. Потому в его работах тесно переплетаются традиционные японские мотивы и страсть к Старом Свету, к улицам, домам, людям и теплому морю.
Во многом «Порко Россо» - рассказ Миядзаки о том, кем бы он был, живя в Италии 20-х годов. А что до изображения в образе свиньи – сам мастер в мини-карикатурах неоднократно рисует себя в свинском облике. И это очень в духе Миядзаки – его герой с цинизмом уплетает свиную отбивную, курит и занимается любимым делом. Ведь «если свинья не летает – она просто обычная свинья».
Далее в творчестве мастера наступил семилетний перерыв. И его мы заполним ещё одним лирическим отступлением.
Что есть роман?
– это взаимоотношения микрокосма и макрокосма
– это большое количество персонажей (героев). При этом, что особенно важно, в романе имеется большое количество сюжетообразующих героев
– это жестко структурированная архитектоника как генерального, стратегического сюжета, так и сюжетных (сюжетообразующих) линий, во взаимодействии образующих полифонию (многоголосье) романа
– это расширенное пространство текста (географическое, хронологическое, интеллектуальное, социальное, эстетическое, культурное и пр.)
– это реализованный принцип "многоязычия"
– это автор романа, как полноценное действующее лицо и полноценная часть всех перечисленных компонентов
Г.Л.Олди «О бедном романе замолвите слово»
***
Все это есть в картине Миядзаки «Принцесса Мононоке» (1997). Дословно название перевести довольно сложно: это и «Принцесса чудовищ», и «Волчья принцесса» и «Принцесса духов-демонов».
Вновь, как и в «Наусике», в фокусе внимания конфликт между Человеком и Природой, только исполненный не в футуристическом антураже, а отнесенный в Японию середины XV века. Однако линия конфликта не сведена к прямому противостоянию. Как и положено, в хорошем романе есть несколько действующих лиц, у каждого из них своя правда и свой взгляд на мир.
Миядзаки обращается к японскому фольклору и мифологии. Переосмысливая и дополняя её, он создает ряд персонажей – лесных богов, важнейшим из которых является Сисигами – олень с человеческим лицом днём и гигантский призрачный человек с рогатой головой ночью. Такая двойственность натуры обусловлена тем, что Сисигами для леса – одновременно Бог и Жизни, и Смерти. На стороне Леса сражаются гигантские вепри Нага-но-ками и Окото-нуси, белая волчица Моро и её дети, среди которых человеческая девушка Сан – та самая волчья принцесса.
Человечество представляет госпожа Эбоси – умелый организатор и глава Железного города. В её вотчине делают железную руду и огнестрельное оружие. Она с личным войском охраняет своих жителей от самураев Императора, пытающихся присвоить их достижения. В её городе царят идеалы свободы и братства – о которых ещё даже не задумались во Франции. Ради топлива для изготовления металла она рубит лес, чем вызывает неудовольствие лесных богов. Но Эбоси готова поднять руку и на них и, если понадобится, перебить всех богов, включая владыку Жизни и Смерти.
И, наконец, Аситака, подросток лет шестнадцати, третий герой. Человек, пытающийся примирить враждующие стороны. На его селение напал обезумевший от боли Нага-но-ками, подстреленный госпожой Эбоси. Защищая семью и деревню, Аситака был вынужден его убить – и получил смертельное проклятие. Теперь излечить его может лишь Сисигами.
Узнав предысторию событий и, по сути, получив возможность перед неминуемой смертью отбросить условности, парень старается примирить обе враждующие стороны. Он влюблен в Сан, но не позволяет ей убить госпожу Эбоси – и точно так же он не позволяет жителям Железного Города убить волчью принцессу.
Ситуация осложняется действиями второстепенных героев, которые играют на той или другой стороне, но подталкивают действие к финалу – апокалипсису локальных масштабов.
Парадокс ситуации заключается в том, что в противостоянии нет заведомо неправой стороны. Каждый персонаж действует исходя из собственной правды, и невозможно выделить того, у кого она «правдивее».
Вместе с тем «Принцесса Мононоке» - это не только взаимоотношения человека и природы. Мудрый Миядзаки в аллегорической форме показывает, чем оборачивается столкновение прогресса, новой действительности с традиционным жизненным укладом. На его глазах ломалась послевоенная Япония. Умирали старые боги, рождалась новая страна.
У Миядзаки компромисс был достигнут отнюдь не малой кровью. Вместе с тем смерть отступила и жизнь продолжилась. Человек и Природа в лице Аситаки обрели посредника и сумели заключить перемирие. Видимо, ненадолго, но мэтр дает надежду на то, что такое перемирие возможно.
Мультфильм получил премию «Сатурн» американской академии научной фантастики. Также примечательно, что над переводом и адаптацией сценария для США трудился тогда подающий большие надежды, а ныне известнейший фантаст Нил Гейман. А великолепные пейзажи из картины отсылают нас на небольшой остров Якусима близ острова Кюсю – именно там можно прогуляться по лесу из «Принцессы Мононоке».
Когда сопредседатель Miramax Харви Вайнштейн попытался в коммерческих целях внести некоторые сокращения в фильм «Принцесса Мононоке», ему прислали декоративную катану с выгравированным на клинке сообщением: «No cuts», т.е. буквально – «ничего не резать».
***
В начале нового тысячелетия вышла самая известная работа Миядзаки - «Унесенные призраками» (2001).
История рассказывает о судьбе 10-летней девочки Тихиро, которая вместе с родителями попала в мир духов. Родители не сумели подавить жадность, объелись местной еды и превратились в свиней, и теперь Тихиро должна их выручить. Свиней забрала себе Юбаба, управительница купален для духов Абура-я. Девочке помог юный волшебник Хаку, рассказавший, что вину родителей можно искупить работой у Юбабы. Тихиро приходит наниматься к ней, управительница после долгих споров принимает её и, как плату, забирает часть имени. Теперь девочку зовут Сэн (вариант прочтения первого иероглифа в имени Тихиро) и она выполняет самую грязную работу в купальнях, попутно пытаясь расколдовать родителей и помочь Хаку найти его настоящее имя.
Примечательно, что оригинальное название фильма «Сэн то Тихиро но камикакуси» позволяет сделать гораздо больше толкований, чем придуманные для американского проката «Унесенные призраками» - «Spirited Away». Само понятие «камикакуси», т.е. украденный духом (ками), достаточно распространено в Японии и, по сути, является синонимом понятия «провалиться сквозь землю». Вместе с тем оно применяется только по отношению к детям, и, по поверью, дух отпускает ребенка, когда тот повзрослеет, причем это может произойти спустя немало лет. Таким образом, оригинальное название можно истолковать примерно как: «прежняя бестолковая Сэн как сквозь землю провалилась, а вернулась повзрослевшая Тихиро».
Миядзаки вновь обращается миру японских духов, к которому зритель прикоснулся в «Моем соседе Тоторо». Но дух леса лишь гостит в человеческом мире, в то время как Тихиро полностью перемещается в мир ками. И там ей не слишком рады.
Фантастический мир наполнен самыми разнообразными созданиями. Образы части из них взяты из японской мифологии, но многих персонажей придумал сам Миядзаки. Духи-ками не имеют определенной формы, потому, чтобы показать их отдыхающими в купальнях, режиссер обратился к своей фантазии.
Мы видим лишь два небольших кусочка потустороннего мира: собственно купальни и избушку колдуньи Дзенибы в Темном лесу. Вместе с тем мир огромен, в нем живут тысячи удивительных созданий, а для путешествий используется типичный японский поезд. Один из самых пронзительных моментов связан именно с ним – когда вагон идет по бескрайнему морю под чудесную инструментальную музыку Дзё Хисаиси.
«Унесенные призраками» - квинтэссенция воззрений Хаяо Миядзаки. В этом фильме он успевает показать цену дружбы и взаимопомощи, вспомнить об экологии и загрязнении рек, о воспитании детей и, самое главное, дать чувствительную пощечину обществу потребления.
Несчастье, случившееся с родителями Тихиро, вызвано в первую очередь уверенностью главы семейства в том, что он сможет всё купить. Его богатство ненавязчиво подчеркивается в начале фильма показом автомобиля – полноприводной леворульной «Ауди». Ввезти и содержать такую машину в Японии стоит очень больших денег. Статус у обладателя подобного автомобиля в наших долготах сравним со статусом обладателя как минимум тюнингованного «Мерседеса – 600».
Алчность и жадность проявляются и в столкновении персонала купален с Безликим богом Каонаси. В нем, как в зеркале, отражаются люди, их все как хорошие, так и дурные стороны. Сам Миядзаки говорит о Безликом так:
«Каонаси символизирует современную Японию. Многим кажется, что деньги сделают их счастливыми. Но когда Каонаси дает людям золото, делает ли он их счастливыми? Мне было интересно, как отнесутся зрители к такому персонажу.»
Однако для понимания Безликого важен ещё один аспект, мотив которого также присутствует в фильме. Это – возвращение домой. У Каонаси нет дома, он бог-бродяга. Подобного существа нет в японской мифологии, у всех ками есть дом. Он – не меньший чужак в мире духов, чем Тихиро. Потому столь важным для Каонаси оказался визит к Дзенибе. Он нашел дом.
В финале Тихиро также возвращается домой. Это и есть необходимость возвращения, о которой Миядзаки вскользь упомянул в «Тоторо». Сама же концовка перекликается и с греческой мифологией – путешествие Орфея, и с фантастической сказкой Отфрида Пройсслера «Крабат» – Тихиро должна узнать своих родителей среди свиней.
Можно ещё долго анализировать смыслы и подсмыслы, которые вложил в фильм Миядзаки, а можно просто пересмотреть его ещё раз, наслаждаясь тщательнейшее прорисованными кадрами и прекрасной музыкой.
Заслуги японского аниматора были оценены по достоинству - «Унесенные призраками» получили в 2002 году премию «Оскар» в номинации «Анимационный фильм».
Сам режиссер раскрывает ещё один секрет фильма:
Думаю, сюжет напоминает ситуацию, когда девочка приходит, скажем, в нашу студию и говорит: «Позвольте мне здесь работать». Для нас студия - привычное место, но для девочки, впервые туда попавшей, она бы показалась таинственным и страшным лабиринтом. Там многие грубы. Чтобы войти в коллектив, найти свое место и добиться признания, требуется множество усилий. Во многих случаях приходится полагаться на себя. Но это в порядке вещей, это - жизнь. Я хочу показать именно жизнь, а не «хороших» и «плохих» персонажей. Страшная ведьма Юбаба кажется отрицательной героиней, но ведь она хозяйка бани, в которой работает Тихиро. Ей совсем не просто управлять баней, у нее множество подчиненных, сын, собственные желания, и все это причиняет ей горе. Я не хочу делать из нее обычную злодейку.
Интервью с Хаяо Миядзаки, журнал «Animage», май 2001 г.
Сам Миядзаки ассоциирует себя с дедушкой Камадзи, а генерального продюсера всех фильмов студии «Гибли» Тосио Судзуки – с Юбабой.
Думаю, сюжет напоминает ситуацию, когда девочка приходит, скажем, в нашу студию и говорит: «Позвольте мне здесь работать». Для нас студия - привычное место, но для девочки, впервые туда попавшей, она бы показалась таинственным и страшным лабиринтом. Там многие грубы. Чтобы войти в коллектив, найти свое место и добиться признания, требуется множество усилий. Во многих случаях приходится полагаться на себя. Но это в порядке вещей, это - жизнь. Я хочу показать именно жизнь, а не «хороших» и «плохих» персонажей. Страшная ведьма Юбаба кажется отрицательной героиней, но ведь она хозяйка бани, в которой работает Тихиро. Ей совсем не просто управлять баней, у нее множество подчиненных, сын, собственные желания, и все это причиняет ей горе. Я не хочу делать из нее обычную злодейку.
Интервью с Хаяо Миядзаки, журнал «Animage», май 2001 г.
Сам Миядзаки ассоциирует себя с дедушкой Камадзи, а генерального продюсера всех фильмов студии «Гибли» Тосио Судзуки – с Юбабой.
***
Через три года вышел «Шагающий замок Хаула» (2004) – экранизация одноименной книги Дианы Уинн Джонс. И вновь фильм стал одним из наиболее обсуждаемых событий киногода, и получил номинацию на «Оскар».
Действие разворачивается в фантастической стране Ингарии. Девушка Софи, шляпница, живет обычной жизнью, полностью посвятив себя работе. Однажды выйдя на прогулку, она встречает солдат, навязчиво желающих с ней познакомиться. Её выручает волшебник Хаул, после чего Софи, вернувшись домой, сталкивается с Ведьмой Пустоши. У Ведьмы свои счеты с Хаулом и она налагает на Софи заклятье – девушка превращается в старушку.
Софи бежит из города и попадает в Шагающий замок, где знакомится с демоном огня Кальцифером, юным помощником волшебника Марклом и вновь встречается с хозяином замка Хаулом. Тем временем Ингария готовится к маленькой победоносной войне…
Д альнейшая сюжетная линия рассказывает о том, как Софи пытается снять заклятие и как медленно, но верно влюбляется в Хаула. Вместе с тем Миядзаки достаточно сильно отклоняется от сюжетной канвы книги, рассказывая о войне. Впервые после «Наусики» тема боевых действий звучит явно и мощно.
Все волшебники дали присягу – сражаться на стороне королевства. Хаул – один из них, но личная драма в том, что для него обе стороны – убийцы. Он готов защищать свой дом от посягательств врага, неважно под каким флагом тот выступит. Врагом могут быть и авиационные бомбы, и магические существа. Беда в том, что Хаул на войне в буквальном смысле теряет человеческий облик и становится крылатым зверем разрушения. И вот это, а не старческий облик, беспокоит Софи больше всего.
Заклятие, кстати, обладает любопытной особенностью: время от времени Софи принимает свой настоящий вид, особенно когда спит. Хаул не может помочь ей, но вот демон огня Кальцифер – может. Хотя Софи сама в состоянии убрать заклятие, только не догадывается как. Зато об этом прекрасно знает Миядзаки и раз за разом подбрасывает зрителям ключ к разгадке. Только догадайся, поверь в это и скажи.
Диковинные летающие машины, магия и фантастические существа, как всегда у мастера, не являются самоцелью, а лишь помогают раскрыть простые истины, которые раз за разом человек старательно забывает.
Для этого и понадобилось бездонное небо, играющее на закате теплыми цветами и облаками, чтобы через несколько кадров показать, как из него летят бомбы. Цветастые мундиры, пушечки на дамских шляпках, белоснежные корабли и надраенные орудия – и потом копоть, черный дым, искореженные линии – страх. Люди, в общем-то хорошие, но теряющие свои лица на войне и становящиеся темной безликой саранчой.
И на фоне этого – простое человеческое чувство, которое лишь подчеркивается сложной магией. В нем как раз нет ничего сложного, оно волшебно само по себе, а не благодаря чародею Хаулу или обаятельно-ворчливому Кальциферу.
Разумеется, это не единственные смысловые слои, заложенные в потрясающие по плотности и красоте кадры фильма. На их анализ может уйти не один просмотр и не один десяток страниц. Что важно – авторская позиция Миядзаки прослеживается, но мастер не опустился до пропаганды или морализаторства. Каждый найдет для себя что-то и сделает выводы. Сам.
***
Как и 20 лет назад после двух грандиозных картин Миядзаки снимает светлый детский мультфильм. «Рыбка Поньо на утесе» (2008) ещё более нацелена на юную аудиторию, чем «Наш сосед Тоторо». Миядзаки берет известный сюжет из «Русалочки» о рыбке, мечтающей стать человеком, и придает ему неповторимую окраску, касается своим волшебством. Все кадры мультфильма отрисованы полностью вручную, а их более 170 тысяч!
В «Поньо» Миядзаки впервые столь явно обращает внимание на водную стихию. В предыдущих работах море часто являлось неизменной деталью антуража: ведьма Кики выбирает город именно у моря, Порко летает над морем, но оно не было основным действующим лицом. Куда большее внимание режиссер уделял стихии воздуха, помещая в каждый мультфильм диковинные летательные аппараты. Здесь же – море, из которого пришла жизнь, которое само есть жизнь, оно совсем рядом и влияет на каждого жителя города
Довольно сложно говорить о фантастическом в этой работе мастера. Это прежде всего сказка, но сказка для тех, кто начинает познавать окружающий мир. Миядзаки сделал картину для детей 4-6 лет, и всё изображенное в «Поньо» одновременно реалистично и фантастично настолько, насколько может быть фантастичен окружающий мир. Визуально эта одна из самых мощных работ Миядзаки, глядя на нее можно вспомнить, как видит окружающий мир ребенок. Не «что» он видит, а именно «как». По морю можно проплыть на игрушечном кораблике, волшебник Фудзимото всего лишь странный человек в полосатом костюме, а царица морей Граннмаре так похожа на маму Лизу.
***
При всей многоплановости фантастических миров Миядзаки их объединяет несколько моментов.
Прежде всего, это гуманизм. Среди героев Миядзаки нет явно выраженного, персонифицированного зла. Даже пираты и разбойники на поверку оказываются неплохими ребятами. Можно вспомнить, пожалуй, только Муску из «Лапуты», да и тот в конце фильма скорее не злой, а сошедший с ума человек, не выдержавший прикосновения к могуществу. Настоящее зло всегда безлико и ему нет места в жизни. Наиболее характерный момент можно заметить в «Поньо»: разлившийся океан подступил к порогу дома, но – ни на миллиметр выше.
Оптимизм – второй признак работ Миядзаки. Все его истории заканчиваются счастливым концом, но не приторным хэппи-эндом. Напротив, всё только начинается и будут новые, ещё более занимательные приключения, о которых нам чуть-чуть намекают в финальных титрах. А смотря Хаула на японском языке можно услышать легкую издевку мастера - мадам Салиман говорит: «У них что там, хэппи-энд?», при этом используется конструкция «хапиэнду», а не японский аналог.
Кстати, мэтр не снял ни одного продолжения.
Кроме того, каждый мир стоит разглядывать в деталях. Миядзаки и аниматоры студии «Гибли» никогда не забывают о них. По их чертежам можно строить дома и самолеты, возле очага обязательно найдется кочерга, а персонажи будут одеты в удобную и практичную одежду.
И, разумеется, проводниками в эти миры станут обаятельные персонажи изо всех без исключения лент.
***
В качестве эпилога.
- Когда г-н Такахата снимал "Семейку Ямада", он поставил под сомнение жанр фантастики. Не пытались ли вы разрешить его сомнения, создавая «Сэн»?
Миядзаки: Нет, я об этом не думал, но считаю, что фантастика нам нужна. Когда дети чувствуют себя бессильными и беспомощными, вымысел облегчает им жизнь. Столкнувшись с трудностями, дети сначала должны от них уклониться. Они бы непременно проиграли, если бы сразу попытались решить все проблемы. Не надо сложных и сомнительных слов вроде бегства от действительности. Многих, не только в моем поколении, но и старших, спасли комиксы Тэдзуки. У меня нет никаких сомнений в силе вымысла как таковой. Но правда, что создатели фантастики теряют убедительность. Больше и больше людей говорят: «Я не могу в это поверить». Но, по-моему, дело лишь в том, что еще не создана фантастическая история, которая могла бы противостоять современному сложному миру.
Интервью с Хаяо Миядзаки, журнал «Animage», май 2001 г.
Уважаемый мэтр, как всегда, немножко лукавит. Ведь он уже создал не одну такую историю, которая с успехом противопоставляет современному миру настоящее искреннее волшебство.
Доп. материалы. Изречения Миядзаки по разным поводам:
Я законченный пессимист. Но если у кого-то из коллег рождается ребёнок, всё что мне остаётся – это пожелать ему счастливого будущего. Ведь ни у кого нет права говорить ребёнку, что он не должен был рождаться в этом догорающем мире. И мы никак не можем ему помочь – разве что благословить его. Собственно, думая об этом, я и делаю свои фильмы.
Мне кажется, что дети интуитивно понимают это лучше, чем взрослые: мир, в котором они родились, безжалостен, безнадёжен и сыр.
Несмотря на пессимизм, я не собираюсь делать фильмы, которые говорят: отчаивайся, беги и прячься. Всё, что я хочу сказать – это: не бойся, когда-нибудь всё встанет на свои места, и где-то тебя точно поджидает что-то хорошее.
Я не рассказчик. Я человек, который рисует картинки.
Я признаю: рисованная анимация умирает. Мастера рисованной анимации скоро станут не нужны, как когда-то стали не нужны создатели фресок. Но я счастлив, что мне довелось провести в этом умирающем ремесле больше сорока лет.
Я догадываюсь, что компьютер способен на большее, чем человеческая рука. Но мне уже слишком много лет, чтобы заставить себя убедиться в этом.
Иногда мне хочется сказать: откажитесь от анимации – вокруг нас и так слишком много воображаемых вещей.
Современный мир бесплоден, пуст и лжив. Надеюсь, я смогу дожить до того дня, когда все застройщики обанкротятся, Япония обеднеет, и всё вокруг покроет высокая дикая трава.
Жизнь – это просто мерцающий в темноте свет.
В битве богов и людей людям никогда не выйти победителями.
Я законченный пессимист. Но если у кого-то из коллег рождается ребёнок, всё что мне остаётся – это пожелать ему счастливого будущего. Ведь ни у кого нет права говорить ребёнку, что он не должен был рождаться в этом догорающем мире. И мы никак не можем ему помочь – разве что благословить его. Собственно, думая об этом, я и делаю свои фильмы.
Мне кажется, что дети интуитивно понимают это лучше, чем взрослые: мир, в котором они родились, безжалостен, безнадёжен и сыр.
Несмотря на пессимизм, я не собираюсь делать фильмы, которые говорят: отчаивайся, беги и прячься. Всё, что я хочу сказать – это: не бойся, когда-нибудь всё встанет на свои места, и где-то тебя точно поджидает что-то хорошее.
Мы живём в эпоху, когда дешевле и выгоднее купить права на фильм, чем снять его.
Большинство современных фильмов построено на одной идее: вначале нужно изобразить зло, а потом – его уничтожить. Так делают все, но, на мой взгляд, от этой идеи пахнет мертвечиной. Как и от другой популярной идеи – о том, что у истока любого злодейства – в жизни, в политике, где угодно – стоит конкретный человек, которого всегда можно обвинить и которого всегда можно наказать. Это самая безнадёжная мысль, которую я когда-либо слышал.
Никогда не упускайте шанса сразиться с продюсерами.
Люди, которые спрашивают вас, не нужен ли вам ещё один год для окончания работы над фильмом, – самые большие лжецы на свете. Потому что этот год они не дадут вам никогда. Всё, что они хотят – это запугать вас.
Я всегда заканчиваю работу до отведённого срока.
Никогда не позволяйте работе делать вас своим рабом.
Тот, у кого недостаточно опыта и наблюдений, вряд ли может называть себя аниматором. Однажды, когда мы разрабатывали сцену с горящим огнём, часть моих сотрудников призналась мне, что они никогда не видели горящих дров. И я сказал им: "Останавливаем работу. Поезжайте и посмотрите". В тот момент я подумал, что, наверное, я очень старый. Потому что я помню то время, когда все японские бани топились при помощи дров. А сегодня ты просто нажимаешь кнопку.
Вдохновение можно найти даже в прогнозе погоды.
Конечно, у нас на студии есть и компьютерный отдел. Но я всегда говорю им: "Старайтесь работать неаккуратно, не стремитесь к идеальным линиям. Мы ведь здесь создаём тайну, а тайна никогда не бывает идеальной".
Мне не нравится, что многие люди считают, что ностальгия – это привилегия взрослого человека. Дети чувствуют ностальгию точно так же, если не более остро. На мой взгляд, ностальгия – это самая распространённая человеческая эмоция. Ведь жизнь – это непрерывная череда потерь. И дети чувствуют эти потери так же, как и все остальные.
Я полагаю, что детские души наследуют историческую память предыдущих поколений. Потом, когда они начинают взрослеть, доставшаяся им память становится всё более и более недосягаемой. Поэтому больше всего на свете я хочу сделать фильм, который способен разбудить в людях эту память. Если я сделаю это, я точно смогу умереть счастливым.
Я живу жизнью обычного человека своих лет: хожу в магазин, покупаю еду, а также захожу иногда в кафе – просто чтобы выпить чашку кофе.
Ненавижу коллекционирование.
Не люблю критиков. Иногда мне даже хочется кого-то из них пнуть. Но я слишком слаб, чтобы пнуть критика.
Я не люблю читать рецензии. Я люблю смотреть на зрителей.
Самая страшная ловушка, в которую может угодить режиссёр, – это страх того, что на его фильме зрителю будет скучно.
Хороший детский фильм нужно снимать с расчётом на взрослых.
Главный герой большинства моих фильмов – девочка. Я могу очень долго объяснять, что я хочу этим сказать и как я к этому пришёл, но лучше ограничиться кратким ответом: всё дело в том, что я очень люблю женщин.
В моих фильмах очень много свиней. Может быть, это просто потому, что свинью легче нарисовать, чем верблюда или жирафа... Но, если говорить правду, мне кажется, что свинья очень похожа на человека – по поведению и внешне.
Обретение свободы – самая большая радость, доступная человеку.
Вся красота мира легко может поместиться в голове одного человека.
К чёрту логику.
Записал Стивен Вайнтрауб (Steven Weintraub).
Esquire февраль 2010