вынесу из этой статьивыхватываю кусками, лучше прочтите целиком
Ненависть как шансЕсли наблюдать за межнациональным противостоянием последнего месяца не с идеологических позиций, а глазами наивного чукотского юноши, то волей-неволей приходится распроститься с некоторыми иллюзиями.
Иллюзия первая: национализм — это патология, удел маргиналов, не заслуживающих диалога. Пока мы так думали, национализм из грязных подворотен добрался до чистых офисов и аудиторий престижнейших вузов страны. Корреспондент «РР» испытал легкий шок, когда, встретившись с пресс-секретарем ДПНИ Аллой Горбуновой, узнал, что она преподает в Университете дружбы народов и радикальные националистические взгляды никак не дискредитируют ее в глазах коллег.
Переоценка ценностей полным ходом идет и в коридорах МГУ.
читать дальше— Нельзя сказать, что все разом стали нацистами и ксенофобами, — поделился с нами своими наблюдениями третьекурсник Макс. — Просто ежедневная бытовая проблема стала доступной для обсуждения вслух. И абсолютное большинство сочувствуют тем, кто был на Манежке. Слова «достали» и «давно пора» звучат все чаще.
Игнорировать возросший статус националистических идей — значит дать право этим идеям захватывать все новые умы и сообщества. Призывы «заткнуть глотку ксенофобам», которые раздавались с трибун митинга «Москва для всех», лишь рекрутируют новых экстремистов. Миллионы нормальных людей, которые пока еще просто недовольны действиями этнических диаспор, оказываются в ситуации, когда их никто не слушает кроме реальных наци-экстремистов.
Иллюзия вторая — наивная уверенность в том, что граница противостояния проходит между русскими с одной стороны и нацменьшинствами с другой. В реальности же острые антикавказские настроения разделяют люди самых разных национальностей, в том числе и многие представители самих кавказских народов. Разлом носит скорее не межнациональный, а межцивилизационный характер. По одну сторону разрозненное, атомизированное интернациональное большинство, желающее говорить и думать по-русски, а жить по-европейски. По другую — сплоченные этнические сообщества, члены которых хотят получать все блага современной цивилизации, не порывая при этом со своими традиционными архаичными ценностями.
Иллюзия третья — это мнение, что даже для немногочисленных реальных нацистов главными врагами остаются «черные». Это не так. Националистический дискурс в последние годы стремительно эволюционирует в сторону антигосударственного. «Этнический беспредел лишь следствие предательства действующей власти» — эта мысль становится все более популярной на форумах националистов.
Наконец, иллюзия четвертая и главная — это ни на чем не основанная надежда, что все межнациональные проблемы можно разрулить при помощи символа веры кота Леопольда. Но реальная жизнь не мультик, и в ней социальные проблемы не лечатся одними лишь психологическими припарками. Чтобы найти рецепт объединения нации, следует признать одну неполиткорректную вещь: советское наследство в виде добровольно-принудительной дружбы народов уже растрачено, и сегодня наш стартовый капитал в отношениях между кавказским и российским миром не любовь, а ненависть, причем обоюдная.О слиянии народов
На самом деле, если не считать этнических зачисток, то
человечеству исторически известны две стратегии решения национального вопроса: стратегия плавильного котла и стратегия мультикультурного общества. В первом случае речь идет об успешном взаимопроникновении национальных культур, практик и кровей. Во втором — об их изолированном друг от друга сожительстве в рамках единого государства. Если мы говорим о котле, то главным ингредиентом «сварения» наций является жесткий, не взирающий на этнические различия порядок жизни плюс некая высшая, наднациональная ценность, будь то американская мечта, идеи мировой революции или возрождение ислама. Если же речь идет о мульти-культи, то тут на первое место выходит толерантность в ее предельно неромантичной версии — терпимости, а точнее, даже равнодушии наций друг к другу: вы нас не трогаете, и мы вас не трогаем.
читать дальшеНаиболее ярким примером плавления наций принято считать США, примером мирного сожительства — Канаду. Но на самом деле в чистом виде эти стратегии не реализованы нигде. И Россия на всех исторических этапах своего существования тоже сочетала в себе элементы их обеих. Взять тот же СССР. С одной стороны, в нем работала жесткая линия по вовлечению в единую орбиту всех национальных политических элит, с другой — это были все-таки национальные элиты, привязанные к своим капсулам-республикам. С одной стороны, мощнейшая пропаганда «новой исторической общности людей — советского народа», с другой — развитие всех национальных культур.
Но, несмотря на все противоречия, СССР все же был одним из сильнейших плавильных котлов мира. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на людей старшего поколения. И это не только эффект советской пропаганды дружбы народов. Пропаганда в деле сближения наций вообще играет совсем не такую серьезную роль, какую ей обычно приписывают. Гораздо большее значение имеют единые базовые ценности, а также общие цели и практики. Великая Отечественная война, поднятая целина, освоение нефтяного севера, строительство БАМа — именно эти совместные усилия сближали народы и формировали нацию. Да и американский плавильный котел наиболее эффективно работал во времена освоения Дикого Запада и противостояния СССР, а в последнее время на фоне разочарования в американских ценностях дает сбои.
Значит ли это, что без героических надрывов в этом деле никак? Вовсе нет. Общие цели и практики на базе мощных фундаментальных ценностей — этот рецепт плавления действует и в гораздо менее героические времена. Интересная деталь: среди выходцев с Кавказа в Москве гораздо лучше интегрируются представители немногочисленных и маловлиятельных этносов и тейпов. Их слабость (недостаточно сильная поддержка клана) оказывается их силой. Они вынуждены всего добиваться самостоятельно, принимая индивидуалистическую стратегию жизни.
Значит, главный недостающий ингредиент в остывающем российском плавильном котле — это такой строй жизни, который сделал бы неэффективной поддержку диаспор. Рецепт столь же прост, сколь и трудновыполним. С одной стороны, надо набраться смелости и последовательно свертывать сети этнического влияния: ликвидировать нацквоты в вузах, этнические компоненты в школах, представительства республик в других регионах. С другой — исполниться политической воли, чтобы проводить фундаментальные изменения в масштабах всего государства. Жесткая, но понятная экономика, неподкупная правоохранительная система, вызывающие уважение нормы социальной справедливости — все это перемалывает сознание разных народов не хуже, чем великие стройки и войны.
Сегодняшняя российская реальность такова, что одиночка заведомо проигрывает человеку диаспоры. Но если переформатировать базовые основы государства таким образом, чтобы одиночное плавание стало более перспективным, чем пробивание брешей гуртом, это спровоцирует массовое бегство нацменов из своих диаспор и плавильный котел заработает в полную силу. Представитель любого народа, если только он не фанатик, согласится пожертвовать своей национальной идентичностью лишь в одном случае — если новая идентичность станет для него не потерей, а приобретением. Если его новый статус будет более высоким, чем прежний. А вот с этим-то у нас как раз проблемы: и моральный авторитет государства, и статус общероссийской идентичности сегодня обладают низкой привлекательностью в глазах этнических групп и заслуживают внимания лишь как объект паразитизма.
— Русский народ был скелетом, сейчас его пытаются удалить, — подхватывает мысль товарища дагестанец Вадим, и я начинаю подозревать, что между этими людьми и русскими националистами гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд. — В девяностые годы была интегрирующая идея: криминал. Да, вот такая странная идея, но она действовала, она перемалывала людей в единую общность. Сейчас нет даже такой идеологии. И если произойдет возрождение России, чего я очень хочу, то только через кровь. Потому что больше не через что. И это будет наша кровь. Нам суждено быть жертвоприношением.
Судя по словам представителей РКНК, молодежь в Москве боится своих родителей куда больше, чем скинхедов. Шамиль рассказал удивительную вещь: оказывается, недавнее убийство дагестанца Магомеда скинхедами в электричке, убийство, которое стало одним из аргументов выйти на улицы с ножами и пистолетами, — всего лишь инсценировка. На днях Шамиль узнал, что этот парень умер от передозировки наркотиков, а родителям сказали, что его избили скинхеды — чтобы их не расстраивать и не позорить семью. И вообще Шамиль говорит, что читать дальшене знает ни одного достоверно подтвержденного случая убийства кавказца на национальной почве.
Чем больше я слушаю этих милых людей из РКНК, тем яснее в моей голове формулируется главная претензия к тому, что и как они делают. Они пытаются гасить межнациональные конфликты путем укрепления узкоэтнических связей. И главная их претензия к условно русскому народу из той же области: становитесь сильными, становитесь как мы, и тогда вас все будут уважать.
Но в долгосрочной перспективе такая стратегия приведет лишь к архаизации российского общества. Ведь, в сущности, на Манежной площади русская молодежь именно и попыталась действовать по-кавказски — стать сильной, заставить себя уважать за одну лишь свою национальность. Но если эта, как выясняется, общая логика существования и «новых русских», и «новых кавказцев» окончательно восторжествует, то мы будем жить в государстве сильных этнических групп, но не сильной нации. Такое общество обречено на «дагестанизацию» и в конечном счете — на поражение. Потому что в современном мире выигрывают те государства, где сделана ставка на способности людей, а не на их национальную принадлежность.