Корни исторической реконструкции

Этот красавец отнюдь не относится к 16 веку, как можно было бы предположить.
Начало 19 века, наполеоновские войны, Испания. Феерический персонаж - то ли шотландец, то ли валлиец - полковник Джон Дауни на собственные средства организует в 1810 году Волонтерный корпус Лоялистов им.тов.Писарро. Получает от впечатленных потомков конквистдора его шпагу. Одевает вышеозначенный корпус аутентично и отправляется воевать француза к полному офигению коллег по оружию. Заметим, что экзотический товарищ успел даже поучаствовать в одном бою - при Арройо де лос Молинос. В следующем бою он был тяжело ранен. Дальнейшая судьба мне не известна.
Современники называли его Дон Кихот 2
________
*корпус в данном случае это просто отдельное подразделение

---

Офигеть!

В России еще есть бронепоезда!






<

---

Из истории обороны Севастополя

Немцы называли ее "форт Максим Горький". Горя от неё они хлебнули максимально

(Легендарная тридцатка)

256-дневная оборона Севастополя 1941-1942 г.г. несомненно останется одной из наиболее ярких страниц истории 2-й мировой войны. Защитники главной базы Черноморского флота сорвали планы немецкого командования по наступлению на Кавказ, повлияв на весь ход войны. Немалую роль в этом сыграли уникальные береговые батареи Севастополя.

Признания противника – одно из самых ценных свидетельств. Немецкие генералы и фортификаторы неоднократно признавали, что «форт Максим Горький» (под таким названием в немецких документах фигурирует севастопольская береговая батарея №30) являлся подлинным шедевром инженерного искусства» и что именно «форт Максим Горький» «в силу своих исключительных качеств смог отсрочить падение Севастополя более чем на полгода». Против «тридцатки» немецкое командование стянуло со всей Европы самые мощные орудия. На стенах погибшей в неравном бою батареи вражеские солдаты написали «… самая сильная крепость мира»

Командовал тридцаткой Георгий Александер

Командовал батареей Александер Георгий Александрович (1909, Москва - 1942, Симферополь). По происхождению - из обрусевших немцев. Гвардии майор (1942), кавалер ордена Боевого Красного знамени.

Потомственный военный. Выпускник Московского артиллерийского училища. В 1937 году принял командование севастопольской береговой батарей №30 в районе поселка Любимовка, одной из самых сильных береговых батарей мира. В ходе обороны г. Севастополя в период с 1 ноября 1941 года по 26 июня 1942 год руководил работой батареи, сыгравшей ключевую роль в обороне города от немецко-фашистских войск. Батарея уничтожала живую силу, танки, бронетранспортеры и орудия противника и таким образом более чем на полгода смогла отсрочить падение Севастополя.

26 июня немцы прорвались внутрь батареи и взяли в плен оставшихся в живых артиллеристов. Командир батареи Александер с несколькими матросами вырвался из бетонного блока через водосток к реке Бельбек. Группа попыталась прорваться к партизанам, однако на следующий день, в районе деревни Дуванкой (ныне Верхнесадовое) была обнаружена и пленена противником. Александер был в штатском, но его схватили, так как один предатель из местного населения опознал его и выдал фашистам. Александера отправили в тюрьму в Симферополь, где после пыток был расстрелян, видимо, за отказ сообщить интересующие немцев данные по 30-й батарее.

Увековечен в г. Севастополе (на Северной стороне Севастополя имеется улица имени Георгия Александера), поселок Любимовка, братская могила 30 батареи.

О батарее

К началу 2-й мировой войны в Севастополе было две батареи такого калибра. Помимо расположенной в районе поселка Любимовка «тридцатки», базу флота прикрывала батарея №35 на мысе Херсонес. Обе они входили в состав 1 -го отдельного артиллерийского дивизиона береговой обороны Главной базы Черноморского Флота. Обе батареи изначально строились как береговые, то есть были предназначены для борьбы с кораблями противника: 30-я батарея прикрывала район севернее мыса Лукулл, 35-я батарея должна была обстреливать сектор от мыса Херсонес до мыса Фиолент. Но когда в октябре 1941 года немецкие войска ворвались в Крым, береговые батареи, предназначенные для защиты Севастополя с моря, стали главным калибром обороны города с суши.

Следует отметить, что 35-батарея была расположена слишком далеко от района наступления немцев и доставала только до станции Мекензиевы горы, а поэтому именно "тридцатке" суждено было сыграть столь яркую роль в обороне Севастополя.

30 октября 1941 года 11-я немецкая армия начала наступление на Севастополь. Первыми вступили в бой артиллеристы 54-й батарея береговой артиллерии, находившаяся в 40 км от Севастополя у деревни Николаевка.

1 ноября по колонне мотопехоты открыла огонь 30-я батарея. Первая боевая стрельба была проведена по частям г подвижной группы Циглера в районе станции Альма (ныне Почтовое).

Из записей в «Журнале боевых действий батареи»:

«4 ноября 1941 года, 14 ч. 55 мин., выпущено по наступающей пехоте и минометной батарее 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено.

16 ч. 36 мин. По балке Коба-Джига 6 снарядов (летчики заметили там скопление техники противника)

19 ч. 10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь - Бахчисарай и по железной дороге... 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты.

22 ч. 00 мин. Шесть фугасных снарядов по пехоте...»

С помощью развернутых заблаговременно на господствующих высотах наблюдательных пунктов батарея поражала колонны немецких войск и железнодорожные составы на станциях Альма и Биюк-Сюрен.

Прибыв в Севастополь, командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров тщательно изучил обстановку, оценил исключительно удачное расположение батареи Александера.

О значении 30-й батареи говорит тот факт, что один из главных ударов своего декабрьского наступления немцы вели в районе реки Бельбек и Маккензиевых гор именно с целью уничтожения 30-й батареи. Во время наступления к командному пункту батареи, на расстоянии 300 метров подошли около 12 танков противника. Батарея открыла огонь прямой наводкой по немецким танкам.

«Положение создалось довольно затруднительное, - вспоминал участник боев Д. И. Пискунов, - Но тут земля под нами вздрогнула, и раздался близкий взрыв огромной силы. Выглянув из траншеи, я увидел, что там, где только что стоял и стрелял танк, уже ничего не было! Лишь падали комья земли и какие-то обломки. Оказалось, что по танкам ударила прямой наводкой береговая батарея Александера».

У немецкого командования 30-я батарея получила название форт «Максим Горький I » (под вторым номером шла батарея №35). Именно боевыми качествами форта командующий немецкой армией, штурмовавшей Севастополь, Эрих Манштейн оправдывал перед фюрером неудачи при штурме Севастополя.

За два месяца 30-я батарея произвела по немецким войскам 1238 выстрелов. При полном заряде стволы батареи должны были выдерживать 300 выстрелов – потом их требовалось заменить. Поэтому командование «тридцатки» вело огонь половинными зарядами. И все же к началу 1942 года каналы стволов полностью износились.

Из секретного хранилища в Севастополе извлекли запасные 50-тонные стволы. В январскую ночь их перевезли на батарею и замаскировали.

По инструкции в мирное время стволы батареи с помощью 75 тонного подъемного крана, можно было заменить за 60 суток. Личный состав батареи вместе со специалистами ленинградского завода «Большевик», и Артиллерийского ремонтного завода Черноморского флота №1127 заменили стволы за 16 суток вручную с помощью небольшого крана и домкратов. Причем линия фронта к тому времени находилась в 1,5 километрах от батареи.

В мае 1942 года немецкое командование начало новое наступление на Севастополь, под кодовым названием «Штёрфанг» (Лов осетра). Понимая всю важность «форта Максим Горький -1» в системе обороны города, противник перебросил под Севастополь мощную группу тяжелой артиллерии.

В ней имелись пушки калибра до 194 мм, дивизион 210-мм мортир, два дивизиона 240-мм тяжелых гаубиц, четыре батареи гаубиц калибра 280 мм, два дивизиона 305-мм мортир, батарея из двух мортир калибра 356 мм. Под Севастополем были развернуты 624-й дивизион (в каждой из трех его батарей было по две 305-мм мортиры и три 210-мм Moerzer 18), батарея 420-мм гаубиц, батарея 420-мм мортир «Gamma» (вес установки 140 тонн, вес снаряда 1020 кг; дальность стрельбы 14 километров) и батарея 280-мм железнодорожных артустановок.

Кроме того, имелось 2 специальных орудия калибра 615 мм типа «Карл» и 800-мм суперпушка «Дора».

Мортира "Карл"

Осадные мортиры «Карл» передвигавшиеся на гусеничном ходу, стреляли 615-миллиметровыми бетонобойными снарядами массой свыше двух тонн (т.е. вдвое превосходили «тридцатку» по калибру и втрое – по весу снаряда). Таким образом, «Карл» стал самой крупнокалиберной и тяжелой самоходной артиллерийской установкой. Впрочем, гусеницы применялись только для ограниченного маневрирования на огневой позиции. В связи с большой величиной силы отдачи машина перед выстрелом опускалась днищем на грунт.

По замыслу конструкторов снаряд «Карла» пробивал бетонную плиту толщиной до 3,5 м либо 450-мм броню. Небольшая скорость полета снаряда позволяла наблюдать его в воздухе.

Пушка "Дора"

Помимо двух «Карлов» под Севастополь перебросили орудие «Дора» калибром 800-мм. Это было самое большое орудие в мире, применявшее в войнах. Пушка перевозилась 60-ю железнодорожными составами. Ствол орудия имел длину 30 м., а лафет был высотой в 3-х этажный дом. Орудие обслуживало 5 тысяч человек, командовал им генерал-майор. Наведение по горизонтальной плоскости осуществлялось движением орудия по специально построенному искривленному участку трехколейной железной дороги.

Монстр стрелял снарядами от 4 до 7 тонн, которые пробивали броню толщиной в 1 метр или 8-метровый слой бетона. «Дора» не успела к штурму линии Мажино, поэтому Севастополь должен был стать ее первым боевым крещением.

Огневую позицию для «Доры» выбрали в 2 км к востоку от Бахчисарая. Оборудование ее заняло 4 недели. 26 мая 1942 года орудие было установлено на позиции.

5 июня 1942 года в 5.35 первый бетонобойный снаряд был выпущен по северной части Севастополя. Следующие 8 снарядов полетели в район батареи № 30. Столбы дыма от взрывов поднимались на высоту 160 м, однако ни одного попадания в броневые башни достигнуто не было, точность стрельбы орудия-монстра с дистанции почти 30 км оказалась, как и следовало ожидать, весьма невелика.

Не «Дора», а именно «Карлы» оказались наиболее опасным противником 30-й батареи.

С 30-й батареи хорошо просматривался весь фронт под Севастополем, и Александер организовал инструментальную разведку. Это оправдало себя: «Карлов», для максировки ведущих огонь одновременно с другими немецкими батареями, выдали особо яркие вспышки при выстрелах и характерный, харкающий звук. Между «чудищами» и батареей Александера завязалась артиллерийская дуэль.

С 5 по 14 июня «Карлы» выпустили по «тридцатке» 172 бетонобойных и 25 фугасных 615-миллиметровых снарядов, повредив бетонный массив батареи. 14 июня один из 600-мм снарядов попал в орудийную башню 30-й батареи. Часть расчета погибла, но поврежденная башня могла вести огонь. По некоторым данным один из «Карлов» также был сильно поврежден огнем батареи Александера, и его вывезли в Германию. «Дору» же обнаружила разведгруппа и вызвала с Кавказа авиацию. Летчики нанесли по позиции «Доры» короткий, но ощутимый удар, выведя из строя энергопоезда, состав спецсопровождения, платформы обслуживания и вагоны с боеприпасами. Генерал-майор, командовавший «Дорой», счел за благо просить о срочном перебазировании за пределы Крыма...

30-я батарея, вела огонь до последнего снаряда. Прекрасно понимая значение 30-й батареи в системе обороны Севастополя немцы не прекращали атаки танками и пехотой на позиции батареи. К 17 июня батарея расстреляла весь боезапас и когда последовала новая серия атак, батарейцы отбивались выстрелами учебными болванками. Попаданием такой болванки оторвало башню немецкому танку, попытавшемуся обстрелять батарею из района усадьбы совхоз-завода имени Софьи Перовской. Но бой был неравным - немцы к тому времени полностью окружили батарею и уже вели бои за овладение Северной стороной и Михайловским равелином. "Тридцатка" не сдалась даже когда стало ясно, что батарея полностью окружена и немецкие автоматчики уже просочились к башням. Подошедших автоматчиков обстреливали пороховыми зарядами - струя пороховых газов с температурой 3000°С буквально стирала немецкую пехоту с лица земли.

24 июня немецкий пехотный полк и три саперных батальона окружили батарею и ворвались на ее территорию. Вражеские саперы применяли огнеметы, заливали в трещины бензин, использовали подрывные заряды.

Александер принял решение взорвать башни, все дизели и силовую станцию, уничтожить новейшие приборы стрельбы, что было выполнено 21 июня. На батарее уже не было продуктов и воды, раненые умирали от нагнетаемого немцами дыма. Пытаясь сломить сопротивление защитников батареи, германские саперы произвели внутри уже разрушенных башен несколько мощных взрывов. В орудийном блоке начался пожар.

Последним решением командования батареи было вырваться из расположения батареи, но уже не в город, а к партизанам в горы. Батарея была уже полностью окружена противником и Александер понимал, что и Северная сторона уже захвачена немцами.

26 июня немцы прорвались внутрь батареи и взяли в плен оставшихся в живых артиллеристов. Командир батареи Александер с несколькими матросами вырвался из бетонного блока через водосток. Группа попыталась прорваться к партизанам, однако на следующий день, в районе деревни Дуванкой (ныне Верхнесадовое) была обнаружена и пленена противником. Александер был в штатском, но его схватили, так как один предатель из местного населения опознал его и выдал фашистам. Александера отправили в тюрьму в Симферополь, где расстреляли, видимо, за отказ сообщить интересующие немцев данные по 30-й батарее. Так и не попало в руки немцев знамя 30-й батареи, скорее всего его уничтожили последние защитники батареи, правда ходит легенда, что знамя замуровали в стену в подземельях батареи. С другой стороны отсутствие знамени послужило причиной того, что Александер не получил посмертно Героя Советского Союза.

В самом конце войны в руки советского командования попали секретные архивы «третьего рейха». Они содержали чертежи и техническую документацию об уже известных нам орудиях-«монстрах», о неосуществленных проектах всевозможного «чудо-оружия». Но каково же было удивление, когда среди этих бумаг были обнаружены описания и чертежи 30-й батареи, сделанные германскими инженерами. Это было подлинное исследование, включавшее расчеты на прочность артсистемы, износ стволов, анализ порохов и ряд других вопросов. В конце был приложен вывод о том, что «форт» русских являлся подлинным шедевром инженерного искусства и что именно он в силу своих исключительных качеств смог отсрочить падение Севастополя более чем на полгода.

На одной из трофейных фотографий видна надпись на развалинах батареи: «...И это был конец сильнейшей крепости мира».

Во время войны фортификационные сооружения батареи серьезных повреждений не получили. Были выведены из строя только башенные установки, внутренние механическое оборудование батареи и приборы управления стрельбой.

При восстановлении 30-й батареи в послевоенный период, было решено максимально использовать сохранившиеся объекты.

Башни и орудия взяли с балтийского линкора «Фрунзе» (бывший «Полтава») и модернизировали. Теперь батарея насчитывала уже не 4, а 6 орудий МБ-3-12-ФМ калибром 305 миллиметров. На командном пункте установили самую совершенную для того времени систему управления стрельбой «Берег» с радиолокационной станцией и теплопеленгаторами. Согласно спецификации, батарея была способна выдержать 10-часовую химическую атаку, или бомбардировку 2000-килограммовыми фугасами, или воздушный ядерный взрыв…

До середины 1990-х в составе 778-го артиллерийского, а затем 51-го ракетного и 632-го ракетно-артиллерийских полков дивизион обеспечивал береговую оборону Главной базы Черноморского флота.

Последний раз батарея стреляла в 1958 году. Снимали фильм «Море в огне». Орудия развернули в сторону Мекензиевых гор. В результате во многих домах близлежащих сел повылетали стекла, у некоторых домов даже сорвало крыши.

В 1997 личный состав 30-ки был переведен на Кавказское побережье, а фортификационные сооружения передали взводу консервации. Однако в течении 72 часов батарея может быть приведена в боевую готовность.

ПОДРОБНО о 30 батерее можно узнать на сайте bellabs.ru

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ 30 БАТАРЕИ 1 ОАД

Воспоминания одного из членов гарнизона батарееи - Шаринова

Дано с сокращениями

По просьбе ст.п-ка ПОЗЫВАЕВА я решил написать несколько строк о героической борьбе личного состава 30-й батареи 1 ОАД. Начну с 10-го июня т.е с того дня, когда связь с командным пунктом, а так же с г. Севастополем была прервана.

Приказ командира дивизиона был таков: "Если будет прервана связь – действовать согласно окружающей обстановке, применяя собственную инициативу."

10-го июня, приблизительно в 9 часов утра, когда была прервана телефонная и радио-связь, противник количеством до 3-х рот ворвался на КП батареи и занял нашу высоту после ожестаченного боя. Но сам КП т.е боевая и радио-рубка взяты небыли, п-к начал взрывать двери КП, но это не дало никаких результатов.

Часов около 12 я и командир батареи АЛЕКСАНДЕР спустились в центральный пост нашей батареи, который находился на 40 м ниже КП, в это время п-к подложил фугас под боевую рубку и взорвал ее. Во время взрыва погибли: Пом. ком. батареи Капитан ОКУНЕВ, Нач. связи Мл. воентехник т. ПУЗИН и два краснофлотца.

Но и после взрыва п-к побоялся войти в боевую рубку. Командир, комиссар батареи Ст.политрук СОЛОВЬЕВ и я направились на батарею. Майор приказал мне во что бы то ни стало восстановить связь с КП дивизиона при помощи радистов 57 арт.полка которым командовал под-к ФИЛИПОВИЧ связь была восстановлена, но только односторонняя т.е нам были слышны все рации Севастополя, а нас никто не слыхал. Это недало никаких результатов. В это время батарея была окружена п-ком, который уже подбирался к брустверу. Командир батареи вышел в боевое отделение 1-й башни и уцелевшим 1 орудием и последними 3-мя фугасными снарядами уничтожил три тяжелых танка п-ка. На бруствере в это время занимала позиции по обороне суши рота к-ра 1-й башни Ст. лейтенанта ТЕЛИЧКО (где делась эта рота со своим командиром нам по сей день неизвестно). Факт тот, что противник ворвался на бруствер и начал взрывать башни, от первых же взрывов погибло около 15 ч. личного состава.

После этого последовал приказ к-ра батареи, выходить всем оставшимся с над массива, прорваться с окружения и итти на Севастополь, но этого ничего не вышло, потому что п-к блокировал двери на которых установил пулеметы, автоматчиков, несколько противотанковых пушек и 2 прожектора.

Несколько раз л/с во главе с к-м батареи пытались вырваться с над массива, но это не дало никаких результатов. Тогда комиссар т. СОЛОВЬЕВ собрал политсовет батареи и после короткого совещания весь политсостав (за исключением секретаря партбюро, который был оставлен комиссаром батареи) во главе с комиссаром выскочили с над массива. Приблизительно через полчаса к нам приполз обратно комиссар, который был ранен двумя разрывными пулями (Судьба остального политсостава, который пытался прорваться с комиссаром, не известна, есть предположение, что они все погибли). После всех этих попыток к-р батареи собрал в коридоре массива весь л/с и сказал, осталось одно умереть, но не сдаваться п-ку. Весь личный состав ответил одним словом "Умереть".

Командир отдал приказание взорвать батарею, но было уже поздно п-к во время взрывов башен повредил кабеля, а поэтому взорвать батарею было невозможно. Все это время п-к продолжал рвать башни, после каждого взрыва гибло 15-20 человек, ждали очередного взрыва знали, что еще будут гибнуть люди, каждый ждал своей очереди, но сдаваться не пошел ни один человек. Умерали, но не сдавались, а командир батареи, я, л-т ШОРОХОВ, продолжали искать пути спасения для л/с. И вот после 4-х дней пребывания в таком положении командир части решил прорваться с оставшимся л/с (приблизительно 45 ч. коман., кр. и 5 ч. женщин) в центральный пост который находился в 800 м. от батареи и на который можно было пройти по [ ], после моей разведки во время которой было установлено, что противника в центральном посту нет, мы с оставшимся л/с начали пробираться в ЦП. Когда мы спустились в патерну п-к пустил газ СО, от которых погибло 22 человека, и так нас осталось 23 чел. Командир батареи, я, л-т ШОРОХОВ, командир 2-й башни, который был ранен, 4 девушки, секретарь партбюро Военврач 3 ранга и 14 краснофлотцев. Мы были в очень тяжелом положении, продуктов нет, воды нет, свежего воздуха так же нет (я уже упоминал, что ЦП находился под землей на 40 м.) но все же духом не падали искать выхода из создавшегося положения, в этом нам помогла большевистская настойчивость. Я и Зам. пол. ГУЛЯЕВ решили разобрать вентиляционную трубку и попытать счастья выйти через нее, разобрать мы ее разобрали, но противник услыхал также [...] стал лить [...] разную горючую смесь одновременно поджигая [...]. От этого воздух у нас стал еще сгущенее и дышать стало еще тяжелее. Это было 15 июня . После этой попытки и последовавшей за ней неудачи, мы не пали духом, а продолжали поиски.

И вот 16-го июня, вечером, я и л-т ШОРОХОВ во время осмотра патерны решили рыть тунель с патерны в сторону караульного помещения. Предложили командиру батареи, он дал свое согласие. Распределили людей на три смены и начали рыть (При помощи штыков с самозарядных винтовок). Работали круглыми сутками, не переставая. Я и секретарь п/бюро посменно охраняли подступы к этой тунели. Приходилось по 12 ч. в сутки сидеть на цементном полу в патерне, в которой была вода доходившая до 15 см. И вот в одну из моих смен фрицы, рассчитывая на то, что они отравили всех оставшихся газами СО решили пройти с батареи на КП по патерне, эта прогулка им стоила 15 ч. убитыми.

После этого они предложили мне сдаться, в ответ я дал несколько очередей из автомата. Тогда немцы предупредили, что взорвут патерну. И вот через 1,5 ч. в смену секретаря партбюро немцы выполнили свое обещание и взорвали патерну. От этого взрыва погибли 1) Секретарь партбюро, 2) Военврач 3 ранга и зам. пол. ГУЛЯЕВ.

Я и командир батареи получили сильные ушибы, но остались живы. Остальной личный состав работал в тунели. Это было 25-го июня. К этому числу уже было прорыто около 70 м. тунели. После взрыва командир части послал меня проверить состояние личного состава, который рыл тунель. Оказывается силой взрыва было выброшено оставшиеся 2 м. земли. На 10-е сутки мы увидели дневной свет. Личный состав который рыл тунель уцелел весь. И вот оставшиеся 20 чел. были распределены на группы по 5 чел., и ночью мы вышли на чистый воздух.

Майор, я, л-т ШОРОХОВ и еще 2 к-ца, забрав оружие решили пробираться в лес, потому что в Севастополь не было никакой возможности пройти. Мы пробирались только ночами, ползти приходилось почти все время, по плостунски за 4 суток мы проползли в [ ] п-ка около 15 км.

Осталось каких нибудь 2 км. до лесу, когда мы были замечены и схвачены целой аравой немцев, нас разоблачили и начали допрашивать, но эти допросы ни к чему не привели. Выведать у нас они ничего не сумели. Мы знали, что нас должны расстрелять, но смерть нам была не страшна. После допроса ком. части предложили мне, а так же сам рассказал немцам, за что мы должны погибнуть и вот на протяжении 2-х часов мы им рассказали сколько где и как мы своей частью истребили. После этого мы ждали расстрела. Ночью подошла машина, забрала сначала двоих командира части и л-та ШОРОХОВА. А днем, мы оставшиеся трое удрали с поля с под немецкого охранения и вот я снова нахожусь среди своих товарищей.

Краснофлотец ШАРИНОВ
15 сентября 43 г.

ВЕРНО: Начальник 6 отд-я ОКОС ЧФ
Подполковник инт. службы ДЕРКАЧЕВ

пк/13/Х1-43 г.
Документ взят здесь

Сканы подлинного документа

По материалам:
www.bellabs.ru/30-35/30.html
www.sevastopol.su/news.php?id=11296

---

спаать! но сначала стащить с себя кошку...

Тени ночные бродят по комнате -
В сумрак играют дети полуночи.
Тени крылами укутали сонными -
Черную кошку в черной тени...

---

умилило...

Размеры годовых жалований (окладов) в Царевококшайске в 1903-1915 гг.

Двухклассная церковноприходская школа Царевококшайского Богородице-Сергиева монастыря (1902—1903 гг.)
законоучитель -120 руб.; учительница 1 класса -240 руб.; учительница 2 класса - 300 руб.
Царевококшайская женская прогимназия (1906—1907 гг.)
учитель русского языка — 350 руб.; учитель математики, французского языка - 300 руб.
Царевококшайская женская гимназия (1912—1913 гг.)
учителя с высшим образованием - 1275 руб.; учителя со средним образованием -1040 руб.
Стипендии от земства (1915 г.)
Царевококшайская женская гимназия - 10 руб.
Педагогические курсы - 10 руб.
Царевококшайское высшее начальное училище -3 руб.
Единовременное пособие мещанину г. Царевококшайска Н. Н. Назарову,
студенту Императорского Казанского университета - 120 руб.
Под катом еще и цены
Стипендия Л. Н. Протасовой, курсистке Казанских высших педагогических курсов - 120 руб.
Стипендия Н. А. Иерусалимскому, студенту Варшавского политехнического института имени Императора Николая II - 300 руб.
Стипендия учащимся Казанской медицинской фельдшерской школы - 90 руб.

Оклады врачей и фельдшеров Царевококшайской земской больницы (1915 г.)
Заведующий, врач М. Ф. Яковлев 1500 руб.;
Фельдшера: Н. Н. Балашов - 660 руб.; В. Н. Пчелин 660 руб.; О. Н. Никитин 480 руб.

Оклады аптекарского персонала земской аптеки (1915 г.)
Управляющий, провизор -1500 руб.;
Помощники провизора-600 руб.
Аптекарские ученики -300 руб.
Неплохо, неплохо... А вот некоторые цены:
Средняя стоимость квартир (какое число комнат принято):

Больших - 5-10 комнат 200—300 руб. в год
Средних - 3 комнаты 60—120 руб. в год
Малых - 2-5 комнат 24—60 руб. в год

Стоимость в розничной продаже в разное время года
1 фунт печеного хлеба - ржаного 2 коп. ; пшеничного 2-3 коп.
1 фунт соли - 1 коп.
1 фунт мяса лучшего сорта - 8—10 коп.
1 фунт мяса худшего - 6—8 коп.
1 фунт сахару - 17 коп.
Освещение - керосин от 3 до 4 коп. фунт
Отопление - Дрова пятерик 6—10 руб; 1 саж. дров от 1 руб. 20 коп. до 2 руб.

Наемная плата прислуге: Мужская от 5 до 8 руб. в месяц ; Женская от 1 руб. 50 коп. до 5 руб. в месяц
Наемная плата чернорабочим: Мужчине 30—60 коп. в сутки ; Женщине 20—40 коп.

Число нищих в городе - 14 человек
Штат городской полиции - Полицейский надзиратель и 5 городовых
Число тюрем и общее число - одна тюрьма, в течение 1903 г. -182 чел. арестантов в них

Напомню, это - Царевококшайск, город с населением 2550 человек в то время, с легкой руки врага-либерала Салтыкова-Щедрина ставший синонимом реакционной отсталости и мракобесия. Кстати, 61% населения города было грамотным.

---

Нелюдское, воспитательское

- Прими как данность - ты не такая как все. тебе с этим жить всю жизнь и лучше по этому поводу не страдать.
- Страдать? Хехе, нее, наоборот, если говоришь так, значит, все хорошо!)
- Но помни - "не такой как все" не всегда означает "лучше других". Увы ошибки бывают всегда. И "не таким как все" за них достается сильнее.

---

Пац сталом!

18.07.2009 в 23:26

Пишет  Mr.Elistan:

Не чернуха конечно, но забавно. Манга - Сталин vs Гитлер.

тыц

---

Фига се!

---

Кошмар Обамы:)

17.10.2009 в 20:37

Пишет  Антон Юрьевич:

За Еврусь борись

Прекрасный итальянский сайт. Прекрасный не столько точностью и научностью прогнозов (хотя они недалеки от реального положения вещей, насколько оно может быть реальным в политическом прогнозировании), сколько наглядностью.
Люблю карты, где Россия больше, чем есть. ^_^

---

Марс атакует!!

commons.wikimedia.org/wiki/File:Cuirassierarmor...

Рейтарский (кирасирский) доспех 1 пол. 17 века
со шлемом "зеленого человечка" - савойским бургиньотом. И это еще не предел

Иногда предки были не дураки проявить фантазию:

Фотки

Бендер!!! Это ты???!!!



Скафандры пришельцев:





дроеде повышенной защиты

---

фраза тысячелетия...

Хочешь - скажи, но сначала лучше подумай

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

До слез пробирает

---

Молодцы!

смешное

---

the Sims - 40K...

---

Увидел и упал!

 Сапфир. выложила в  @dragons

Много чего мы творили в макдаках во время драконьих слетов, но такого...

---

медитация на ночь...

---

ГЫЫЫ рассея аднако!

а еще кто-то в дневниках писал, что установленные камеры быстро выходмил из строя, так как в принтерах быстро кончалась или краска или бумага
_______________

16.10.2009 в 23:50

Пишет  Асат:

Похоже на то...
...И это есть хорошо - обычные гаишники на меня особого внимания не обращают, а вот с камерами могли бы быть проблемы...

15.10.2009 в 12:00

Пишет  Веселый робот:

Добавлено роботом
Широкие господские спины

Некоторое время назад руководство ГАИ объявило о том, что в целях борьбы с коррупцией за соблюдением скоростного режима в Москве теперь будут следить видеокамеры. И что квитанции о штрафах будут рассылаться автоматически.

Водители заволновались. В тематических форумах собирали списки мест, где установлены видеокамеры. Кто-то сказал, что если закрыть номерной знак мелкой сеткой, то система его не распознает. Малый бизнес немедленно наладил выпуск соответствующих на

...читать дальше (еще 2205 символов) >>

кладок на номера, а водители стали вешать их на свои автомобили.

Однако прошло время и всё это волнение странным образом рассосалось. Списки установленных видеокамер собирать перестали, на дорогах снова появились сотрудники ГАИ с радарами, ажиотаж по-поводу сеток на номерах поутих. А самое главное - столичные водители так и не стали в массовом порядке получать квитанции о нарушениях скоростного режима.

Что же произошло? Лично я, когда вся эта система вводилась в строй, подверг сомнению ее состоятельность. Мне казалось, что она не справится с таким огромным количеством нарушений. Но я ошибался.

Система справилась. И именно это ее и сгубило. Далее пересказываю сообщение из Живого Журнала.

Камеры поставили на тестовую эксплуатацию. И камеры стали рассылать квитанции о штрафах. Всем. Невзирая на чины и состояния. Солидные люди стали звонить знакомым в ГАИ. А в ГАИ разводили руками - система-то автоматическая! Придется платить! Но солидные люди платить не хотели.
Тогда в ГАИ решили придумать некий фильтр, который бы фильтровал нужные номера. Но нужный номер стоит не только на машине важного человека. Он стоит на машине его жены, его детей, друзей. И фильтр не получился.
А потом нарисовалась проблема и посерьезнее. Дело в том, что система отслеживает не только превышения скорости. Она еще много чего автоматически проверяет. И вдруг оказалось, что у солидных людей сплошь и рядом нерастаможенные или числящиеся в угоне машины, или машины с номерами от совсем других машин, или машины с просроченными документами.

Солидных людей много, а ГАИ на всех одна. Потому и пришлось изобретателям чудо-системы посадить специальную девочку, которая стала вручную проверять все выписанные квитанции. И чтобы не дай бог не выписали чего нужному господину!

Но девочка ошибается, и иногда квитанции господам все же приходят. Тогда девочку увольняют и сажают на ее место другого. Происходит это где-то раз в месяц.

Так что тестовую эксплуатацию камер продлили. А девочки приспособились.

Пропускают пару квитанций в день на раздолбанные «Жигули» и «Волги». Тем и спасаются.

Так что, автомобилисты, можно расслабиться. За широкой господской спиной нас с вами не видно.

---

Предки не разменивались на рефлексии...

Мемуары XX века и Ренессанса.

Главное, что отличает мемуары солдат Ренессанса от большинства мемуаров солдат XX века — это практически полное отсутствие рефлексии об испытываемом. Грубо говоря, без соплей. То есть, любые лишения и страдания описываются как факт, а не смакуются, в отличие от доступных солдату удовольствий. Лучше всего это видно из конкретных примеров.

Вот описание жажды в XX веке: «У тебя всего две фляжки, и ты выпьешь даже из отравленной реки, если придётся. Закинув голову, ты сосёшь флягу, как ребёнок титьку. Ты не сплёвываешь воду, как тебя учили. Нет, ты просто глотаешь её, пока не почувствуешь как она раздувает живот. Убираешь пустую флягу в чехол и через пять минут ты такой же поджаренный, как раньше» (Капуто).

А вот ренессансное: «Мы шли весь день, под палящим солнцем, от горы к горе, не находя воды, так что мы почти все умерли от жажды» (Монлюк).
И на этом Монлюк закончил. Жажду, голод, холод, усталость, болезнь — всё это во время Ренессанса упоминали, только если это имело военное значение, никогда не пытались передать персональный опыт страдания.

Вот описание дизентерии XX века: «Я отчаянно боролся со своей одеждой, но в тесном пространстве, отягощённый всем моим снаряжением, я не мог освободить нижнюю часть тела. Наконец, я понял, что ничего не могу сделать. Мои внутренности опорожнились, изливая поток зловонной жидкости на мои ноги... Мой живот скрутило болью, я оцепенел и отупел, что не давало мне оценить смешные аспекты моего положения» (Сайер).
Ренессанс: «Я немало страдал под Сен-Дизьером, где, если вы позволите мне так сказать, я был поражён дизентерией, которая продолжалась, пока я не вернулся домой, то есть все девять недель. И всё равно, пока мы воевали с врагом, я не снимал доспехов, пока не заключили мир — хотя я не шёл вместе с основными силами армии, поскольку должен был думать о своём удобстве в соответствии с потребностями моей болезни, — так что много хороших товарищей говорили про меня: «этот опытный воин не побежит прочь» (Берлихинген).

Типичное описание ранения в битве в XX веке: «Люди кричат повсюду вокруг меня... "Мама!" — кричит человек без лица. "О, я не хочу умирать!" - кричит мальчишка, сжимая в руках свои внутренности... Вон там человек без обоих ног кричит от боли и плачет как ребёнок. Оттуда, где были его ноги, страшно хлещет кровь, и он в безумии бьёт себя в грудь, находясь в полусознании» (Кович).
В мемуарах XVI века про ранения вообще редко пишут, но вот исключение: «Жир с трупов индейцев мы прикладывали к ранам наших солдат, и из пятнадцати раненых умер только один» (Диаз). А это для Ренессанса уже исключительно нетипичное описание: «Когда мы лечили раны наших солдат, некоторые из них кричали от боли, которую испытывали, ибо она была усилена холодом и солёной водой, и кое-кто проклинал штурмана Антона де Аламино за его путешествие и за открытие этого острова».

Описание бомбардировки в XX веке: «Оставленные богов, в которого многие из нас верили, мы лежали в прострации и оцепенении в нашей полу-могиле... Мы чувствовали себя потерянными душами, которые забыли, что люди созданы для чего-то другого, что существует время, и надежда, и иные чувства, кроме страданий... Мы были безумцами, жестикулирующими и двигающимися без мыслей или надежды. наши руки и ноги были ватными от того, что мы часами толкались и давились среди наших соседей, живых и мёртвых, которые занимали слишком много места. Штабс-фельдфебель повторял механически, что мы должны держать позицию, но каждая новая серия взрывов заставляла нас забивать на дно нашей дыры... Я мог с дьявольской чёткостью слышать миллионное эхо, звенящее сквозь землю, и я чувствовал, что скоро упаду в обморок. Я встал, совершенно не думая, что же я делаю, и выкрикивал проклятия и ругательства небу... Моя ярость горела как огонь в соломе, пожирая мои последние резервы силы, моя голова начала клониться, и я упал вперёд, на край своей траншеи... Меня начало рвать, и я знал, что я не смогу остановиться, пока не опустошу себя полностью» (Сайер).
Описание турецкой бомбардировки Мальты: «Когда все эти батареи открыли огонь, все одновременно, грохот и сотрясения были таковы, что казалось будто наступил конец света. И вполне можно было подумать, что такой шум мог быть хорошо слышен в Сиракузах и Катании, двух городах в 120 милях от Мальты» (Бальби де Корреггио). И на этом описание закончено.

Воспоминания о попытке неожиданного нападения на отряд вьетконговцев: «Пробираясь ползком через чахлую траву, я думал, что делаю столько же шума, сколько человек, пинающий груды сухих листьев. Пожалуйста, не позволь им услышать меня или увидеть меня, молился с про себя. Пожалуйста, пусть всё пройдёт хорошо. Помоги мне достать их, всех их. Чувство вины переполняло меня, потому что я просил бога помочь мне убивать. Я чувствовал себя грешником, но всё равно молился». Далее начался бой: «Быть под шквальным огнём — это всё равно как задыхаться. Воздух внезапно становится смертельным, как отравляющий газ, сами его молекулы кажутся состоящими из кусочков свинца, летящего со скоростью две тысячи миль в час. Пули шипели и стучали над моей головой, и я кричал — нет, орал — "Аллен! Меня прижали к земле! Задай им жару, чёрт побери. Справа, у излучины. НАДДАЙ ИМ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!"... Жуткое чувство спокойствия накрыло меня. Мой мозг работал со скоростью и ясностью, которые я нашёл бы поразительными, если бы имел время подумать об этом. Я знал, что я собирался сделать. Взвод не мог идти в атаку через глубокую, быструю реку, но он мог вести губительный огонь по вьетконговцам... Но сначала мне нужно было подтянуть пулемёт, чтобы подавить стрельбу от излучины, и гранатомёт, чтобы выбить вражеский пулемёт, бьющий из-за стены святилища. Это нужно было сделать, чтобы разместить взвод безопасно... Весь план атаки промелькнул в моём разуме за доли секунды. В то же время моё тело само собралось для прыжка. Отдельно от моих мыслей или воли, оно концентрировалось для перебежки к линии деревьев. И эта интенсивная концентрация физической энергии родилась из страха». И так далее, с подробным описанием каждой эмоции, мысли и чувства, пока не наступила кульминация: «Я опьянел от эйфории. Не только внезапное спасение от опасности дало мне это чувство, но возбуждение от того, что я видел что взвод вёл себя под огнём идеально, и полностью слушался моих команд. Я никогда не испытывал ничего подобного раньше. Когда линия покатилась и побежала через открытое пространство, почти так же чётко, как на учениях, сквозь свист вражеских пуль, боль столь же сильная, как боль оргазма, прошла через меня» (Капуто).

А вот для контраста описание Флоранжем кульминации битвы при Новаре, где столкнулись швейцарская фаланга и его ландскнехты, служившие на стороне французов: «Швейцарцы собрались с духом и снова пошли в атаку с большой силой, и сошлись с ландскнехтами в рукопашной, но я уверяю вас, что швейцарцы обнаружили, что им противостоит изумительно хороший отряд, и долгое время я думал, что швейцарцы потерпят поражение. Однако, ландскнехты не были достаточно многочисленны, и не думайте, что боеспособных из них было больше 5000 в эту минуту битвы. Первые швейцарцы были отбиты, и я уверяю вас, что с того времени я никогда не видел такой отряд ландскнехтов и аркебузиров, который бы выполнял долг так великолепно. И упомянутые швейцарцы были вынуждены выделить 400 алебардистов и атаковать аркебузиров ландскнехтов, которых было 800, и они заставили стрелков бежать, и потом эти алебардисты атаковали ландскнехтов во фланг.
Когда всё, что можно, было сделано, битва была проиграна. Ландскнехтов так плохо поддержали, потому что французская пехота не хотела сражаться; когда она увидела вторую часть швейцарского войска, они все убежали. Господин Седана искал своих детей и нашёл их в тяжёлом состоянии. Господин Жамэ, который сам был легко ранен, сел на коня и старался собрать ландскнехтов, который убегали; и Молодой Авантюрист [так Флоранж пишет про себя] был найден под мёртвыми, в таком состоянии, что его почти невозможно было узнать, поскольку на нём было сорок шесть серьёзных ран, из которых самая лёгкая потребовала шести недель лечения.
Его отец нашёл его и положил на коня, принадлежавшего молодому ландскнехту. И они пытались собрать ландскнехтов ещё два или три раза, но французские пушки, захваченные швейцарцами, начали стрелять так сильно, что все упали духом. И там пало много хороших ландскнехтов, ибо из трёх или четырёх сотен человек, стоявших в первой шеренге, спаслись только Авантюрист и его брат, а также дворяне Фонтен и Фюийем де Лимпель и два алебардиста из телохранителей Авантюриста, а все капитаны остались на поле боя, кроме двух. И надо сказать вам, что цвет швейцарцев остался там, и больше швейцарцев погибло, чем ландскнехтов».
И на этом Флоранж закончил рассказ об одной из самых кровавых и жестоких мясорубок своего времени. Можно только вообразить, что он увидел, хотя и не описал — поле, усыпанное обломками оружия, отрубленными конечностями и трупами, которых изрубили в капусту, нанизали на пики, растоптали в давке, изрешетили из аркебуз, разнесли на куски пушечными ядрами. Несколько тысяч человек пали на нескольких сотнях метров. Когда он писал, что был найден под мёртвыми, то это не было метафорой, как не были преувеличением потоки крови. За несколько минут рядом с Флоранжем погибло больше народа, чем рядом с Капуто за целый год во Вьетнаме. И ничего этого нет ни в мемуарах Флоранжа, ни в мемуарах его современников. Вместо ужаса человека, который даже не может вырваться из этого ада, потому что зажат в тесном строю — обезличенное сухое описание. Важнее личных страданий было написать о том, кто из известных людей пал в тот день, а собственную гордость он утешил, просто скрупулёзно пересчитав раны, а не описывая подвиги.

Естественно, такая сдержанность, была и во многих воспоминаниях солдат XX века, точно так, например писал мой прадед домой во время тяжёлого отступления к Сталинграду (дойдя до которого, он умер от ран). Но если смотреть на в первую очередь опубликованные мемуары XX века, то рефлексии в них в целом в разы больше, чем в мемуарах Ренессанса, когда сдержанность была абсолютной нормой. Люди тогда даже не представляли, что можно писать о войне иначе, а уж книги Ремарка они бы, наверно, и вовсе высмеяли. Просто полезно помнить, что люди других эпох могли видеть мир совершенно иначе, и тогда проще будет понять их поступки.


(с)тырено верно у Antoin

---

Великие люди России

Левашов Сергей Александрович

Командир вертолетной эскадрильи вертолетного полка Северо-Кавказского военного округа, подполковник авиации.
Родился 16 октября 1961 года в селе Полюдово Жиздринского района Калужской области. Русский.
Окончил среднюю школу. В 1984 году окончил Саратовское высшее военное авиационное училище летчиков. Служил в авиационных вертолетных полках Туркестанского и Северо-кавказского военных округов. В составе ограниченного контингента советских войск (в 94м ОБВП) принимал участие в боевых действиях в Афганистане. В период службы в вертолетном полку Северо-Кавказского военного округа, который дислоцирован в городе Буденновске Ставропольского края, командовал вертолетным звеном и был заместителем командира вертолетной эскадрильи. Воевал на первой чеченской войне 1994 - 1996 г.
С августа 1999 года принимал участие в боевых действиях в Дагестане и во второй чеченской войне. Совершил несколько сотен боевых вылетов. В боевом вылете 13 августа 1999 года на вертолете Ми-8 производил высадку тактического десанта в районе горы Аликен Ботлихского района Дагестана. По приземлявшемуся вертолету боевики открыли ураганный огонь, в том числе из крупнокалиберного пулемета. Машина сразу получила значительные повреждения кабины и фюзеляжа. Однако летчик сумел прислонить машину к горному склону на одно колесо и удерживал ее под огнем врага в таком положении, пока не высадил весь десант. Затем подполковник Левашов поднял машину в воздух и, несмотря на повреждения, около 10 минут огнем с воздуха производил подавление вражеских огневых точек, помогая десантникам занять прочную оборону.
Когда экипаж привел поврежденный вертолет на аэродром, оказалось, что все машины задействованы в боевых вылетах. Наскоро устранив наиболее значительные повреждения, Левашов вновь поднял машину в воздух и доставил подкрепление и боеприпасы "своим" десантникам. Героические действия летчика сыграли большую роль в успехе боевой операции и разгроме крупного бандформирования.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе, Указом Президента Российской Федерации от 26 августа 1999 года подполковнику авиации Левашову Сергею Александровичу присвоено звание Героя Российской Федерации.

Продолжает службу в Российской Армии. С 2002 года - заместитель командира отдельного вертолетного полка Московского военного округа (город Воротынск Калужской области). Награжден орденами Красной Звезды, Мужества, "За военные заслуги", медалями.