16:06
Годное подражание Мухе
Люблю модерн))
23:15
Собрал волю в кулак и...
... и снова зарегился на Ярмарке мастеров. Надо сказать, за прошедшие годы там стало удобнее, хотя количество наворотов иногда мешает.
Типа добро пожаловать и все такое.
Картинка для привлечения внимания - фотосессия на льду Волги 22 февраля.
"Мужики, Иерусалим это - ТУДА!"
Типа добро пожаловать и все такое.
Картинка для привлечения внимания - фотосессия на льду Волги 22 февраля.
"Мужики, Иерусалим это - ТУДА!"
Пока зима совсем уж не закончилась)))
Комментарии (5)
25.03.2018 в 14:30
Пишет N.K.V.D.:ОРУЖИЕ ДЖЕНТЛЬМЕНАURL записи
С незапамятных времен, трость являлась неизменным атрибутом мужского костюма человека из высшего общества, да и среди мещан трость не была редкостью, однако это был не только символом власти, атрибутом элегантности, подражания или моды… это было еще и оружием.
Читать дальше
Норвежский крестовый поход: возвращение викингов.
Карта на старонорвежском. Красной линией обозначен путь Сигурда в Иерусалим, зелёной — его возвращение в Норвегию
Если вы считаете, что лихие времена северян с их богатыми походами закончились вместе с крещением Скандинавии, то знайте, вы глубоко ошибаетесь! Крестовых походов в истории было немало. Но некоторые из них малоизвестны. Например — Норвежский крестовый поход. Его организовал 17-летний король Норвегии Сигурд I. Кстати, он стал первым монархом, возглавившим поход крестоносцев. Хотя поход и являлся крестовым, но по сути, он мало чем отличался от славных походов их предков Викингов. Сегодня, мы вам подробно о нём расскажем!
читать дальше
Карта на старонорвежском. Красной линией обозначен путь Сигурда в Иерусалим, зелёной — его возвращение в Норвегию
Если вы считаете, что лихие времена северян с их богатыми походами закончились вместе с крещением Скандинавии, то знайте, вы глубоко ошибаетесь! Крестовых походов в истории было немало. Но некоторые из них малоизвестны. Например — Норвежский крестовый поход. Его организовал 17-летний король Норвегии Сигурд I. Кстати, он стал первым монархом, возглавившим поход крестоносцев. Хотя поход и являлся крестовым, но по сути, он мало чем отличался от славных походов их предков Викингов. Сегодня, мы вам подробно о нём расскажем!
читать дальше
Комментарии (2)
Комментарии (2)
21.03.2018 в 06:39
Пишет Taho:Более 2 000 советских диафильмов в открытом доступеURL записи
Российская государственная детская библиотека (РГДБ) отсканировала и выложила на свой сайт более 2 000 советских диафильмов из своей коллекции.
В дальнейшем планируется оцифровать все 16 тысяч существующих диафильмов.
По словам заместителя директора по информатизации и фондам РГДБ Ильи Гавришина, полный реестр будет составлен в сотрудничестве с Госфильмофондом.
Диафильмы доступны на сайте Национальной электронной детской библиотеки.
(c)
хотя работа ударных мне тут не нравится
"Мы строили, строили и, наконец, построили!" (с) Чебурашка
Над шкатулками трудился коллектив мастерской резной-наличник.рф в основном в лице меня замечательного.
Осторожно - реклама!
Ниже процесс изготовления в подробностях. К сожалению, в моей мыльнице стала помирать матрица, так что качество снимков не очень. Да и свет в мастерской хреновый.
повтыкать в фоточки сюда
Над шкатулками трудился коллектив мастерской резной-наличник.рф в основном в лице меня замечательного.
Осторожно - реклама!
Ниже процесс изготовления в подробностях. К сожалению, в моей мыльнице стала помирать матрица, так что качество снимков не очень. Да и свет в мастерской хреновый.
повтыкать в фоточки сюда
06:41
))))
17.03.2018 в 23:53
Пишет skuratov-belsky:Urbi et OrbiURL записи
Рано утром Иппоксения проснулась, и посмотрела на себя в серебряное зеркало. Там отражалось несколько помятое, но все же милое личико очаровательной понички. На таких обычно катаются детишки в садах на Палатинском холме.
- Я – цезарисса! – осознала себя Иппоксения. – Невероятно! Я – цезарисса!
Следовало немедленно предпринять что-то, возвещающее миру о том, что Иппоксения – повелительница Вселенной. Первое решение пришло немедленно: цезарисса пинком спихнула с ложа нубийского раба, ублажавшего ее минувшим вечером. Бамбука-Мбвене-Мбхале даже не обиделся, больно упав на мраморный пол – хозяйка всегда так себя вела.
- Ко мнееее! – взревела подобно быку Иппоксения. - Все! Немедля! Преторианцы! Сенаторы! Легаты! Бегом!
Несколько мгновений спустя огромная опочивальня цезариссы была полна людьми. Сама она восседала на ложе в очаровательном костюме нимфы, вкушая свежую землянику, поданную покорными рабынями.
- Что это за гадость?! – вопросила повелительница, плюясь на шелк опочивальни. – Кислые!
- Грудиний, торговец ягодами, негодяй, продал... – заикнулся сенатор Милоний, одновременно не переставая созерцать несколько увядшие абрисы Иппоксении. – Прикажете распять, о Божественная?
- Нет! – мстительно сказал Иппоксения. – Отдам этого фигляра в свой театр, дающий представления о жизни варваров, «Длинный дом-II». Он будет уестествлять самую некрасивую наложицу! А потом – грека! И еще одного грека!
В спальню примчались сразу несколько ученых рабов-живописцев, мгновенно нарисовавших портреты Божественной в различных позах и тотчас отправившиеся расклеивать их на Форуме.
- Что там с провинцией Таврика? – озадачилась новая правительница Империи. – До сих пор у нас? Повелеваю: отдать диким умбрам, они там наведут порядок – восхищаюсь этой милой деревней: горшки на плетнях, рабские рубахи, дивный говор, будто в нужнике лупанария... Позовите сегодня же парфянского посланника на оргию! Передайте военному вождю племени бриттов, что крысиный яд и настойку из мухоморов варили именно в нашем Сенате! И главное, главное забыла! Возвестите всем и каждому, что бывший Цезарь Август – грек в обоих смыслах этого слова!..
-----------------------------------------------
- О боги! Боги, что это было?! – Божественный Август вскинулся на своем спартанском ложе и вытер ладонью холодный пот со лба. – Какой ужасный сон! Ну почему я попросил Иппоксению за лишнюю сотню тысяч сестерциев сыграть в этом спектакле – кажется, она слегка переигрывает!..
-----------------------------------------------
Надеюсь, о квириты, через два дня нас не посетит жуткий сон Цезаря Августа. Сходите на магистратские выборы, чтобы потом не говорить – всё решили за меня...
но мозги то надо включать? так тупо палиться...
Комментарии (4)
Одна из причин моего сильнейшего нежелания работать в школе это принуждение учителей вот к такому вот.
В 2011–2012 годах, после того как стало известно о массовых фальсификациях на выборах в Госдуму, многие люди начали записываться наблюдателями и членами участковых избирательных комиссий. В 2013-м, после изменений в выборном законодательстве, у них появилась возможность стать членами УИК сразу на пять лет. Полномочия многих истекают сразу после выборов президента 18 марта. Корреспондент «Медузы» Ирина Кравцова поговорила с членами УИК из разных городов о том, с чем они столкнулись за эти годы, когда пытались просто посчитать голоса избирателей.
Денис Дорогой
40 лет, предприниматель, Барнаул
из личного архива Д. Дорогого
Мы с коллегами выявили «карусель» на выборах депутатов в Госдуму 2011 года. Это были молодые люди, студенты, которым заплатили какие-то деньги. Они встали в очередь только к одному члену УИК, подкупленному, как выяснилось, — получать бюллетени. Нервничали, и вот прямо было заметно, что они делают что-то не так. Выяснилось, что от обычных избирателей они отличались тем, что у всех в паспорте был талончик в местную поликлинику. По их схеме талончик был опознавательным знаком для члена комиссии — этим людям надо было дать возможность голосовать повторно. Мы их поймали прямо за руку, написали заявление, вызвали прокуратуру, написали жалобу в [территориальную] избирательную комиссию. Нашу жалобу она рассмотрела, и нам выдали бумагу: «Рекомендовать членам комиссии с правом решающего голоса не есть вкладыши из паспортов избирателей». Не есть? Не употреблять в пищу? Что это было? Объяснения нет до сих пор.
Думаю, на грядущих президентских выборах будут какие-то манипуляции — с голосованием по месту нахождения. Очень много информации везде, в том числе на [созданной независимыми наблюдателями из ассоциации «Голос»] «Карте нарушений», о том, что людей сгоняют. Сотрудников бюджетных учреждений заставляют идти и писать заявление на голосование по месту нахождения и прикрепляться на участок, на котором некие контролеры будут сидеть считать, пришли ли эти люди.
Первый раз в истории моей шестилетней работы в комиссиях членов участковых избирательных комиссий обязали дважды поквартирно обойти всех граждан — оповестить о выборах. Можно смело сказать, что раньше и одного-то поквартирного обхода не было, а сейчас — два.
Раньше члены комиссии просто ходили по подъездам и в почтовые ящички раскладывали приглашение на выборы — такого, чтобы они стучались в квартиры и общались с гражданами, совсем не было. А в преддверии этих выборов мало того, что мы ходим по квартирам, — нам еще выдали анкеты, в которых надо заполнить графу: пойдет ли человек на выборы или нет. Я считаю, что это не совсем законно, поэтому графу не заполнял, но все остальные это делают.
Приглашение на выборы мы вручаем лично в руки — это обязательно — и у граждан спрашиваем, а зарегистрированы ли они по этому адресу. Если нет, разъясняем порядок голосования по месту их регистрации.
Еще члены комиссий сейчас разносят по квартирам брошюры, в которых указано, какие мероприятия будут производиться в школе, где находится УИК, — концерты, фотоконкурсы, где можно выиграть айфон. Все это никаким образом не связано с деятельностью комиссии и с избирателями. Еще у нас выдают приглашение на рейтинговое голосование, которое тоже пройдет в здании школы, но отдельно от избирательных участков, где-то в фойе. Там предложено десять объектов благоустройства — шесть победивших будут профинансированы из бюджета.
Каруселей, скорее всего, не будет, но все равно имеет смысл быть членом УИК. В нашей барнаульской гордуме прошлого созыва именно благодаря активной работе наблюдателей и членов комиссий, заинтересованных в честных выборах, прошел представитель от партии «Парнас». В России такое далеко не везде встречается.
Татьяна Гуляева
66 лет, преподаватель математики в Военном инженерно-техническом университете, Санкт-Петербург
из личного архива Т. Гуляевой
Я решила стать членом УИК в 2012 году, как раз перед выборами Путина. Почувствовала, что нужно было включиться в борьбу. Все [акции протеста за честные выборы] уже шли по нисходящей, но я все равно захотела помочь и предотвращать фальсификации.
В 2012-м я была на избирательном участке около своего дома. Но это был неудачный выбор, потому что рядом с домом — [военно-космическая] академия Можайского, в списках избирателей — две трети курсантов, они все голосовали по приказу. Они собирались за особым столом, и никого к нему не пускали: «У нас все секретно, к нам нельзя». Кстати, за этим же столом бюллетени получали и гражданские — под видом членов семей военных.
В 2014 году [на губернаторских и муниципальных выборах] я перешла на другой избирательный участок, но там тоже из 1200 человек было 800 военных. Это трудно проверить, но поговаривали тогда, что военные вообще едва ли не строем ходили голосовать с участка на участок.
Все это время я просто пыталась бороться с фальсификаторами, но добивалась правды не всегда. Меня за настойчивость отчитывали другие члены комиссии — мол, как мне не стыдно мучить людей. Один раз на дежурстве со мной сидел подполковник — он отвечал за стол, где голосовали курсанты. Я спросила его, сколько приблизительно курсантов проголосуют? А он мне: «Ишь вы какая. Меня на мякине не проведешь». И вот таких совершенно не интеллигентных ответов я наслушалась море. Причем здесь мякина? Почему проводить надо?
Одна женщина с нашего избирательного участка думала, что нашла ко мне подход. Звонила перед очередными выборами мне на домашний телефон, поздравляла с именинами. На участке закуски предлагала, выпить чего-нибудь спиртного. Я, безусловно, отказывалась, хотя видела, что некоторые члены комиссии не гнушались закусками и питьем. Тем не менее я думала, что эта член комиссии — порядочная женщина, а она лишь усыпляла мою бдительность. Уже после выборов я узнала, что на нашем участке был прямо вопиющий случай — она переписала цифры, удвоила их за нужного кандидата.
После этого у меня стало немного меньше желания в этом участвовать. Чувствуешь, что камарилья вокруг тебя что-то творит, а тебя просто за дурака держат.
Есть люди очень решительные, борцы, но мне очень трудно быть такой — мне 66 лет, и у меня очень тихий голос. Чтобы увидеть вброс, нужно подойти поближе, а меня сразу одергивали: «Вы мешаете».
Я больше не буду входить в УИК — не разочаровалась, у меня просто не тот характер, я не могу драться, а на другие методы они не реагируют. При мне даже однажды с помощью милиции выталкивали наблюдателей. Вот так воинственно, как они, я не могу.
Павел Новиков
29 лет, инженер, Москва
из личного архива П. Новикова
Я слабослышащий, на выборы всегда хожу со слуховым аппаратом. Неизменное удовольствие доставляет наблюдать за обеспокоенными лицами членов комиссии, которые думают, что у меня в ухе специальный аппарат — и я какой-то спецагент.
Самым интересным опытом для меня были выборы муниципальных депутатов в Метрогородке в 2017 году. Тогда проводили так называемую сушку явки: о выборах граждан толком не извещали, сами выборы назначили на День города — и почти все москвичи, конечно, поехали в парк «Зарядье», а не голосовать. Ко мне на участок явились целых 300 человек из 1800. Члены комиссии были очень этим недовольны. Еще их раздражало, что они работают, а вся Москва гуляет, и ко всему они относились очень формально, халатно. Я заметил, что члены комиссии плохо знают законодательство, поэтому возникали стычки, споры: кто что должен делать. Нам не давали обзванивать надомников [людей, заявивших, что хотят голосовать на дому]. Мы обращались с жалобами в вышестоящие инстанции, оттуда звонили и как-то все пытались сгладить. Члены комиссии не пускали наблюдателей [к спискам избирателей], прикрываясь законом о защите персональных данных, хотя наблюдатели просто хотели посмотреть, нет ли каких нарушений.
Тогда были «карусели», люди по несколько раз голосовали. Завершился день летальным исходом для одного из членов комиссии. Председатель комиссии не растерялась и, воспользовавшись этой суматохой, отказалась от пересчета голосов, несмотря на то что при первом подсчете были замечены нарушения. И, я думаю, тогда необходимое количество голосов все же ушло к нужному кандидату. Работу мы закончили к 5 часам утра.
Помню, я обратился к членам комиссии, говорю им — «коллеги», а они мне в ответ: «Ты нам не коллега, ты оппозиционер». Хотя я всего-то был членом УИК от КПРФ.
Максим Самолетов
32 года, IT-специалист, Саратов
из личного архива М. Самолетова
Моя мама была долгое время членом УИК, и с 2009 года я тоже им стал.
Хоть мне и делегирует полномочия КПРФ, я не скрываю своей позиции — я не партийный. Хожу, чтобы выборы были честными. Проголосуют честно за «Единую Россию» — пускай будет «Единая Россия». Хотя интересно, что за все эти годы я ни разу не видел вбросов за кандидатов не из правящей партии.
Однажды ночью во время подсчета голосов мне позвонили, представились администрацией [города] и предложили 25 тысяч рублей, чтобы я просто встал и ушел с избирательного участка — не следил за итоговым подсчетом голосов. Им нужен был определенный процент явки, а он никак не получался, и они хотели просто нарисовать его. Я остался, итоговый процент посчитали правильно.
На [губернаторских] выборах 2017 года я был членом УИК с правом решающего голоса. Тогда я впервые в жизни столкнулся с тем, что директор школы — и по совместительству председатель УИК — может угрожать члену УИК, причем в присутствии сотрудников полиции. Совершенно безнаказанно, открыто давая понять, что полиция будет на ее стороне.
Случилось это из-за разногласий при подсчете голосов. Когда из урн на стол вывалили бюллетени, мы, члены УИК, начали перебирать их, раскладывая по стопкам за каждого кандидата отдельно. Я стал замечать [в общей куче] бюллетени, сложенные прямо пачками — и все за одного кандидата. Прямо вот как будто бюллетени взяли, согнули пополам по одной линии — и кинули в урну.
Я начал обращать на это внимание наблюдателей. К сожалению, они были инертными, их это совсем не интересовало. Я несколько раз продемонстрировал стопроцентный факт вброса сотруднику полиции. Наблюдатели посмеялись, и на этом все закончилось. Затем я заметил, что член УИК по фамилии Колесникова просто подкладывает бюллетени за других кандидатов в стопку кандидата от власти прямо при подсчете — и эта стопка увеличивается.
Я попросил председателя реализовать мое законное право проверить эту стопку — она отказала. Тем не менее я бегло проверил одну двадцатую стопки — и достал оттуда десять бюллетеней за других кандидатов. Председатель УИК подбежала и вырвала у меня из рук эту стопку. Бросила в черный пакет, замотала и завизжала: «Хватит нам мотать нервы и издеваться надо мной!» Наблюдатели и полицейский все это видели и молчали.
Когда я удалился писать особое мнение о нарушениях, которые увидел, ко мне подбежал муж председателя комиссии — он был на тех выборах наблюдателем от ЛДПР. Он начал на меня кричать: «Я тебе сейчас лицо разобью, мы еще с тобой встретимся неоднократно!» Председатель комиссии кричала из другого угла: «Самолетов, да ты еще не знаешь, как квартиры горят и машины! У тебя же ребенок есть!» Больше всего меня поразило, что угрозы расправиться с моим ребенком шли от директора школы. Ее оттаскивали другие педагоги и члены УИК, а сотрудник полиции стоял, будто примерз к полу. Я сказал: «Ну поеду напишу заявление в полицию». Председатель комиссии услышала это и сказала: «Если вы напишете заявление на меня, я напишу на вас заявление, что вы меня изнасиловали».
На следующее утро, когда я уже собрался идти в полицию, мне позвонила член УИК с правом решающего голоса, которая присутствовала со мной на выборах — от «Справедливой России». Она попыталась запугать меня, что [председатель комиссии и ее муж] очень страшные люди, что на их счету даже убийства были.
Тем не менее я написал заявление. С тех пор мне уже трижды отказывали в возбуждении уголовного дела [по факту фальсификации результатов и угроз].
Но еще за несколько дней до этого скандала председатель комиссии вызывала меня к себе и сказала, что ей сверху дают «определенные указания». За то, чтобы я не мешал ей выполнять план, она предложила подкинуть 200 голосов кандидату, которого я сам поддерживал. Этот разговор я записал на диктофон, а потом представил запись в областную избирательную комиссию и ЦИК. Вот она повлияла на то, что эта женщина сложила с себя все полномочия — перестала быть и председателем, и членом УИК.
Поймите, мне просто больно видеть, как бабушка в 80 лет идет на избирательный участок голосовать, а потом ее голос тонет в пачках вот этих вбросов — просто издевательство же над человеком. Это и мотивирует меня бороться дальше. После избирательной кампании 2017 года я быстро поседел. В городе меня называют фанатиком.
Искандер Ясавеев
46 лет, преподаватель социологии, доцент, Казань
из личного архива И. Ясаваева
Для меня очень болезненно знать, что так много учителей причастны к фальсификациям — я очень уважаю представителей этой профессии, у меня мама и жена — учителя. Из одиннадцати членов участковой избирательной комиссии восемь — это почти всегда учителя. Совершенно типичная история: учителя буквально встроены в административную машину, которая обеспечивает нужный властям результат.
Особенно мне запомнились выборы президента Татарстана в сентябре 2015 года. Вбросы там были осуществлены, собственно, учителями. Накануне, в субботу, как обычно, мы работали — готовились. Когда был готов избирательный участок, когда уже собрали кабинки и установили столы, нам сказали: участок откроется в семь утра. Предупредили, что прийти нужно за час до открытия — распечатать конверты с бюллетенями [тех, кто голосовал досрочно] в присутствии всех членов комиссии, опустить их в стационарную урну — такая процедура.
В ту ночь мне плохо спалось, и я приехал на участок к половине шестого, за полчаса до назначенного времени. И увидел, что вся комиссия, за исключением нас, независимых членов УИК, уже в сборе. Восемь учителей уже вовсю вскрывали конверты и опускали бюллетени в одну из двух урн.
В течение всего дня учителя активно заполняли списки избирателей — вносили мертвых душ, людей, которые не приходили на участок. А когда начался итоговый подсчет бюллетеней, мы перевернули урну, и со дна буквально вывалилась стопка вброшенных бюллетеней. Стало очевидно, что учителя вбросили их рано утром и прикрыли подлинными.
Этот вброс мы сняли на видео. Конечно, написали жалобы, было мое особое мнение как члена избирательной комиссии — я требовал аннулировать результаты выборов на нашем участке. После этого была целая серия судебных разбирательств — в нескольких судах, но ни один не признал факт фальсификации. Суд пришел к выводу, что это не стопка бюллетеней, а несколько бюллетеней, которые, видимо, случайно склеились.
Как социолог я стараюсь использовать весь этот опыт. Работа в избирательной комиссии позволила мне посмотреть на школу изнутри. Я увидел полную подчиненность учителей администрации. Учителя все понимают, видят, отдают себе отчет в том, что делают.
Отдельный опыт я получил, когда ходил с переносной урной и видел очень тяжелые условия жизни людей. Люди с инвалидностью не выходят из своих квартир — буквально не могут спуститься по лестнице. Живут в совершенной нищете и все равно спрашивают: «А где здесь за „Единую Россию“ можно поставить галочку?»
Ольга Моисеева
44 года, администратор проката велосипедов, лыж и коньков, Москва
из личного архива О. Моисеевой
Членом УИК мне давно предложил стать приятель. Я сразу думала, что будет борьба, но не ожидала, что настолько захватывающая. Количество нарушений зашкаливало. Это был лучший психологический тренинг и незабываемые впечатления. Такой кайф — видеть истерику фальсификаторов, у которых нет возможности фальсифицировать.
К примеру, на [муниципальных] выборах в сентябре 2017 года благодаря независимым членам УИК фальсификаторы не смогли вбросить бюллетени. Я и мои единомышленники весь день стояли по очереди рядом с урной, распределив дежурства по часам. Мы помешали получить голоса надомников, которых соцработники включили в списки против их воли. Уже тогда у председателя УИК случилась истерика, она бегала по залу и причитала: «Кошмар! Кошмар! Провалили надомное голосование! Никогда такого не было!»
Ситуация и правда для нее была патовая. Приходим мы к старушке, я спрашиваю, подавала ли она заявление на надомное голосование — она молчит. Спрашиваю: хочет ли она голосовать — молчит, косится на соцработника. Объясняю ей, чтоб она не волновалась, голосование будет тайным, она может голосовать за кого хочет или не голосовать совсем. Старушка тихо-тихо произносит: «Не хочу». И тут соцработник взрывается: «Как?! Тебе же привезли холодильник! Меня же накажут!» Выскакивает бабушкина соседка, просит пожалеть соцработника, ведь бабушка от него зависит, он ей продукты и лекарства приносит. А соцработник зависит от начальства: не проголосует — его накажут. В том случае бабушка оказалась смелее и голосовать не стала.
На тех выборах никто из независимых кандидатов на нашем участке не прошел. Не хватило ребятам голосов — одному 12, другому — чуть больше. Вероятно, так получилось из-за того, что из психоневрологического интерната приехала толстенная пачка бюллетеней с одинаковыми ровными и уверенными галочками, за одних и тех же кандидатов от «Единой России».
Один раз мы фальсификаторов при подсчете голосов поймали прямо с поличным. В результате комиссия надула губы и отказалась от работы. Сказали: «Раз так, дальше сами все считайте», и ушли. Председатель вышестоящей комиссии ходил за ними и уговаривал: «Девочки, ну надо же досчитать!» Но председатель УИК к работе так и не вернулась. Вместо нее появилась дама, не имевшая никакого отношения к этой избирательной комиссии, но продолжившая в том же духе — попыталась приписать голоса кандидату от «Единой России». Когда ее уличили, начала торговаться: «Давайте половину голосов вам, а еще половину — нам. Как вам такой поворот?» Конечно, мы отказались. Тогда она решила надуть нас с копией протокола. Выносит документ, а там вместо «экземпляр 1» значится «экземпляр 2». Мы говорим: ошибка. Выносит опять — а там неверное время указано. Потом нет подписи. И та же история еще пять раз. Наконец, она сдалась. Заорала: «Уходите отсюда!» — выключила свет и стала выталкивать нас из помещения!
Это все было бы здорово, но как подумаешь, кем работают эти люди, — становится не по себе. Работают-то они учителями! В самой престижной школе района.
Записала Ирина Кравцова
В 2011–2012 годах, после того как стало известно о массовых фальсификациях на выборах в Госдуму, многие люди начали записываться наблюдателями и членами участковых избирательных комиссий. В 2013-м, после изменений в выборном законодательстве, у них появилась возможность стать членами УИК сразу на пять лет. Полномочия многих истекают сразу после выборов президента 18 марта. Корреспондент «Медузы» Ирина Кравцова поговорила с членами УИК из разных городов о том, с чем они столкнулись за эти годы, когда пытались просто посчитать голоса избирателей.
Денис Дорогой
40 лет, предприниматель, Барнаул
из личного архива Д. Дорогого
Мы с коллегами выявили «карусель» на выборах депутатов в Госдуму 2011 года. Это были молодые люди, студенты, которым заплатили какие-то деньги. Они встали в очередь только к одному члену УИК, подкупленному, как выяснилось, — получать бюллетени. Нервничали, и вот прямо было заметно, что они делают что-то не так. Выяснилось, что от обычных избирателей они отличались тем, что у всех в паспорте был талончик в местную поликлинику. По их схеме талончик был опознавательным знаком для члена комиссии — этим людям надо было дать возможность голосовать повторно. Мы их поймали прямо за руку, написали заявление, вызвали прокуратуру, написали жалобу в [территориальную] избирательную комиссию. Нашу жалобу она рассмотрела, и нам выдали бумагу: «Рекомендовать членам комиссии с правом решающего голоса не есть вкладыши из паспортов избирателей». Не есть? Не употреблять в пищу? Что это было? Объяснения нет до сих пор.
Думаю, на грядущих президентских выборах будут какие-то манипуляции — с голосованием по месту нахождения. Очень много информации везде, в том числе на [созданной независимыми наблюдателями из ассоциации «Голос»] «Карте нарушений», о том, что людей сгоняют. Сотрудников бюджетных учреждений заставляют идти и писать заявление на голосование по месту нахождения и прикрепляться на участок, на котором некие контролеры будут сидеть считать, пришли ли эти люди.
Первый раз в истории моей шестилетней работы в комиссиях членов участковых избирательных комиссий обязали дважды поквартирно обойти всех граждан — оповестить о выборах. Можно смело сказать, что раньше и одного-то поквартирного обхода не было, а сейчас — два.
Раньше члены комиссии просто ходили по подъездам и в почтовые ящички раскладывали приглашение на выборы — такого, чтобы они стучались в квартиры и общались с гражданами, совсем не было. А в преддверии этих выборов мало того, что мы ходим по квартирам, — нам еще выдали анкеты, в которых надо заполнить графу: пойдет ли человек на выборы или нет. Я считаю, что это не совсем законно, поэтому графу не заполнял, но все остальные это делают.
Приглашение на выборы мы вручаем лично в руки — это обязательно — и у граждан спрашиваем, а зарегистрированы ли они по этому адресу. Если нет, разъясняем порядок голосования по месту их регистрации.
Еще члены комиссий сейчас разносят по квартирам брошюры, в которых указано, какие мероприятия будут производиться в школе, где находится УИК, — концерты, фотоконкурсы, где можно выиграть айфон. Все это никаким образом не связано с деятельностью комиссии и с избирателями. Еще у нас выдают приглашение на рейтинговое голосование, которое тоже пройдет в здании школы, но отдельно от избирательных участков, где-то в фойе. Там предложено десять объектов благоустройства — шесть победивших будут профинансированы из бюджета.
Каруселей, скорее всего, не будет, но все равно имеет смысл быть членом УИК. В нашей барнаульской гордуме прошлого созыва именно благодаря активной работе наблюдателей и членов комиссий, заинтересованных в честных выборах, прошел представитель от партии «Парнас». В России такое далеко не везде встречается.
Татьяна Гуляева
66 лет, преподаватель математики в Военном инженерно-техническом университете, Санкт-Петербург
из личного архива Т. Гуляевой
Я решила стать членом УИК в 2012 году, как раз перед выборами Путина. Почувствовала, что нужно было включиться в борьбу. Все [акции протеста за честные выборы] уже шли по нисходящей, но я все равно захотела помочь и предотвращать фальсификации.
В 2012-м я была на избирательном участке около своего дома. Но это был неудачный выбор, потому что рядом с домом — [военно-космическая] академия Можайского, в списках избирателей — две трети курсантов, они все голосовали по приказу. Они собирались за особым столом, и никого к нему не пускали: «У нас все секретно, к нам нельзя». Кстати, за этим же столом бюллетени получали и гражданские — под видом членов семей военных.
В 2014 году [на губернаторских и муниципальных выборах] я перешла на другой избирательный участок, но там тоже из 1200 человек было 800 военных. Это трудно проверить, но поговаривали тогда, что военные вообще едва ли не строем ходили голосовать с участка на участок.
Все это время я просто пыталась бороться с фальсификаторами, но добивалась правды не всегда. Меня за настойчивость отчитывали другие члены комиссии — мол, как мне не стыдно мучить людей. Один раз на дежурстве со мной сидел подполковник — он отвечал за стол, где голосовали курсанты. Я спросила его, сколько приблизительно курсантов проголосуют? А он мне: «Ишь вы какая. Меня на мякине не проведешь». И вот таких совершенно не интеллигентных ответов я наслушалась море. Причем здесь мякина? Почему проводить надо?
Одна женщина с нашего избирательного участка думала, что нашла ко мне подход. Звонила перед очередными выборами мне на домашний телефон, поздравляла с именинами. На участке закуски предлагала, выпить чего-нибудь спиртного. Я, безусловно, отказывалась, хотя видела, что некоторые члены комиссии не гнушались закусками и питьем. Тем не менее я думала, что эта член комиссии — порядочная женщина, а она лишь усыпляла мою бдительность. Уже после выборов я узнала, что на нашем участке был прямо вопиющий случай — она переписала цифры, удвоила их за нужного кандидата.
После этого у меня стало немного меньше желания в этом участвовать. Чувствуешь, что камарилья вокруг тебя что-то творит, а тебя просто за дурака держат.
Есть люди очень решительные, борцы, но мне очень трудно быть такой — мне 66 лет, и у меня очень тихий голос. Чтобы увидеть вброс, нужно подойти поближе, а меня сразу одергивали: «Вы мешаете».
Я больше не буду входить в УИК — не разочаровалась, у меня просто не тот характер, я не могу драться, а на другие методы они не реагируют. При мне даже однажды с помощью милиции выталкивали наблюдателей. Вот так воинственно, как они, я не могу.
Павел Новиков
29 лет, инженер, Москва
из личного архива П. Новикова
Я слабослышащий, на выборы всегда хожу со слуховым аппаратом. Неизменное удовольствие доставляет наблюдать за обеспокоенными лицами членов комиссии, которые думают, что у меня в ухе специальный аппарат — и я какой-то спецагент.
Самым интересным опытом для меня были выборы муниципальных депутатов в Метрогородке в 2017 году. Тогда проводили так называемую сушку явки: о выборах граждан толком не извещали, сами выборы назначили на День города — и почти все москвичи, конечно, поехали в парк «Зарядье», а не голосовать. Ко мне на участок явились целых 300 человек из 1800. Члены комиссии были очень этим недовольны. Еще их раздражало, что они работают, а вся Москва гуляет, и ко всему они относились очень формально, халатно. Я заметил, что члены комиссии плохо знают законодательство, поэтому возникали стычки, споры: кто что должен делать. Нам не давали обзванивать надомников [людей, заявивших, что хотят голосовать на дому]. Мы обращались с жалобами в вышестоящие инстанции, оттуда звонили и как-то все пытались сгладить. Члены комиссии не пускали наблюдателей [к спискам избирателей], прикрываясь законом о защите персональных данных, хотя наблюдатели просто хотели посмотреть, нет ли каких нарушений.
Тогда были «карусели», люди по несколько раз голосовали. Завершился день летальным исходом для одного из членов комиссии. Председатель комиссии не растерялась и, воспользовавшись этой суматохой, отказалась от пересчета голосов, несмотря на то что при первом подсчете были замечены нарушения. И, я думаю, тогда необходимое количество голосов все же ушло к нужному кандидату. Работу мы закончили к 5 часам утра.
Помню, я обратился к членам комиссии, говорю им — «коллеги», а они мне в ответ: «Ты нам не коллега, ты оппозиционер». Хотя я всего-то был членом УИК от КПРФ.
Максим Самолетов
32 года, IT-специалист, Саратов
из личного архива М. Самолетова
Моя мама была долгое время членом УИК, и с 2009 года я тоже им стал.
Хоть мне и делегирует полномочия КПРФ, я не скрываю своей позиции — я не партийный. Хожу, чтобы выборы были честными. Проголосуют честно за «Единую Россию» — пускай будет «Единая Россия». Хотя интересно, что за все эти годы я ни разу не видел вбросов за кандидатов не из правящей партии.
Однажды ночью во время подсчета голосов мне позвонили, представились администрацией [города] и предложили 25 тысяч рублей, чтобы я просто встал и ушел с избирательного участка — не следил за итоговым подсчетом голосов. Им нужен был определенный процент явки, а он никак не получался, и они хотели просто нарисовать его. Я остался, итоговый процент посчитали правильно.
На [губернаторских] выборах 2017 года я был членом УИК с правом решающего голоса. Тогда я впервые в жизни столкнулся с тем, что директор школы — и по совместительству председатель УИК — может угрожать члену УИК, причем в присутствии сотрудников полиции. Совершенно безнаказанно, открыто давая понять, что полиция будет на ее стороне.
Случилось это из-за разногласий при подсчете голосов. Когда из урн на стол вывалили бюллетени, мы, члены УИК, начали перебирать их, раскладывая по стопкам за каждого кандидата отдельно. Я стал замечать [в общей куче] бюллетени, сложенные прямо пачками — и все за одного кандидата. Прямо вот как будто бюллетени взяли, согнули пополам по одной линии — и кинули в урну.
Я начал обращать на это внимание наблюдателей. К сожалению, они были инертными, их это совсем не интересовало. Я несколько раз продемонстрировал стопроцентный факт вброса сотруднику полиции. Наблюдатели посмеялись, и на этом все закончилось. Затем я заметил, что член УИК по фамилии Колесникова просто подкладывает бюллетени за других кандидатов в стопку кандидата от власти прямо при подсчете — и эта стопка увеличивается.
Я попросил председателя реализовать мое законное право проверить эту стопку — она отказала. Тем не менее я бегло проверил одну двадцатую стопки — и достал оттуда десять бюллетеней за других кандидатов. Председатель УИК подбежала и вырвала у меня из рук эту стопку. Бросила в черный пакет, замотала и завизжала: «Хватит нам мотать нервы и издеваться надо мной!» Наблюдатели и полицейский все это видели и молчали.
Когда я удалился писать особое мнение о нарушениях, которые увидел, ко мне подбежал муж председателя комиссии — он был на тех выборах наблюдателем от ЛДПР. Он начал на меня кричать: «Я тебе сейчас лицо разобью, мы еще с тобой встретимся неоднократно!» Председатель комиссии кричала из другого угла: «Самолетов, да ты еще не знаешь, как квартиры горят и машины! У тебя же ребенок есть!» Больше всего меня поразило, что угрозы расправиться с моим ребенком шли от директора школы. Ее оттаскивали другие педагоги и члены УИК, а сотрудник полиции стоял, будто примерз к полу. Я сказал: «Ну поеду напишу заявление в полицию». Председатель комиссии услышала это и сказала: «Если вы напишете заявление на меня, я напишу на вас заявление, что вы меня изнасиловали».
На следующее утро, когда я уже собрался идти в полицию, мне позвонила член УИК с правом решающего голоса, которая присутствовала со мной на выборах — от «Справедливой России». Она попыталась запугать меня, что [председатель комиссии и ее муж] очень страшные люди, что на их счету даже убийства были.
Тем не менее я написал заявление. С тех пор мне уже трижды отказывали в возбуждении уголовного дела [по факту фальсификации результатов и угроз].
Но еще за несколько дней до этого скандала председатель комиссии вызывала меня к себе и сказала, что ей сверху дают «определенные указания». За то, чтобы я не мешал ей выполнять план, она предложила подкинуть 200 голосов кандидату, которого я сам поддерживал. Этот разговор я записал на диктофон, а потом представил запись в областную избирательную комиссию и ЦИК. Вот она повлияла на то, что эта женщина сложила с себя все полномочия — перестала быть и председателем, и членом УИК.
Поймите, мне просто больно видеть, как бабушка в 80 лет идет на избирательный участок голосовать, а потом ее голос тонет в пачках вот этих вбросов — просто издевательство же над человеком. Это и мотивирует меня бороться дальше. После избирательной кампании 2017 года я быстро поседел. В городе меня называют фанатиком.
Искандер Ясавеев
46 лет, преподаватель социологии, доцент, Казань
из личного архива И. Ясаваева
Для меня очень болезненно знать, что так много учителей причастны к фальсификациям — я очень уважаю представителей этой профессии, у меня мама и жена — учителя. Из одиннадцати членов участковой избирательной комиссии восемь — это почти всегда учителя. Совершенно типичная история: учителя буквально встроены в административную машину, которая обеспечивает нужный властям результат.
Особенно мне запомнились выборы президента Татарстана в сентябре 2015 года. Вбросы там были осуществлены, собственно, учителями. Накануне, в субботу, как обычно, мы работали — готовились. Когда был готов избирательный участок, когда уже собрали кабинки и установили столы, нам сказали: участок откроется в семь утра. Предупредили, что прийти нужно за час до открытия — распечатать конверты с бюллетенями [тех, кто голосовал досрочно] в присутствии всех членов комиссии, опустить их в стационарную урну — такая процедура.
В ту ночь мне плохо спалось, и я приехал на участок к половине шестого, за полчаса до назначенного времени. И увидел, что вся комиссия, за исключением нас, независимых членов УИК, уже в сборе. Восемь учителей уже вовсю вскрывали конверты и опускали бюллетени в одну из двух урн.
В течение всего дня учителя активно заполняли списки избирателей — вносили мертвых душ, людей, которые не приходили на участок. А когда начался итоговый подсчет бюллетеней, мы перевернули урну, и со дна буквально вывалилась стопка вброшенных бюллетеней. Стало очевидно, что учителя вбросили их рано утром и прикрыли подлинными.
Этот вброс мы сняли на видео. Конечно, написали жалобы, было мое особое мнение как члена избирательной комиссии — я требовал аннулировать результаты выборов на нашем участке. После этого была целая серия судебных разбирательств — в нескольких судах, но ни один не признал факт фальсификации. Суд пришел к выводу, что это не стопка бюллетеней, а несколько бюллетеней, которые, видимо, случайно склеились.
Как социолог я стараюсь использовать весь этот опыт. Работа в избирательной комиссии позволила мне посмотреть на школу изнутри. Я увидел полную подчиненность учителей администрации. Учителя все понимают, видят, отдают себе отчет в том, что делают.
Отдельный опыт я получил, когда ходил с переносной урной и видел очень тяжелые условия жизни людей. Люди с инвалидностью не выходят из своих квартир — буквально не могут спуститься по лестнице. Живут в совершенной нищете и все равно спрашивают: «А где здесь за „Единую Россию“ можно поставить галочку?»
Ольга Моисеева
44 года, администратор проката велосипедов, лыж и коньков, Москва
из личного архива О. Моисеевой
Членом УИК мне давно предложил стать приятель. Я сразу думала, что будет борьба, но не ожидала, что настолько захватывающая. Количество нарушений зашкаливало. Это был лучший психологический тренинг и незабываемые впечатления. Такой кайф — видеть истерику фальсификаторов, у которых нет возможности фальсифицировать.
К примеру, на [муниципальных] выборах в сентябре 2017 года благодаря независимым членам УИК фальсификаторы не смогли вбросить бюллетени. Я и мои единомышленники весь день стояли по очереди рядом с урной, распределив дежурства по часам. Мы помешали получить голоса надомников, которых соцработники включили в списки против их воли. Уже тогда у председателя УИК случилась истерика, она бегала по залу и причитала: «Кошмар! Кошмар! Провалили надомное голосование! Никогда такого не было!»
Ситуация и правда для нее была патовая. Приходим мы к старушке, я спрашиваю, подавала ли она заявление на надомное голосование — она молчит. Спрашиваю: хочет ли она голосовать — молчит, косится на соцработника. Объясняю ей, чтоб она не волновалась, голосование будет тайным, она может голосовать за кого хочет или не голосовать совсем. Старушка тихо-тихо произносит: «Не хочу». И тут соцработник взрывается: «Как?! Тебе же привезли холодильник! Меня же накажут!» Выскакивает бабушкина соседка, просит пожалеть соцработника, ведь бабушка от него зависит, он ей продукты и лекарства приносит. А соцработник зависит от начальства: не проголосует — его накажут. В том случае бабушка оказалась смелее и голосовать не стала.
На тех выборах никто из независимых кандидатов на нашем участке не прошел. Не хватило ребятам голосов — одному 12, другому — чуть больше. Вероятно, так получилось из-за того, что из психоневрологического интерната приехала толстенная пачка бюллетеней с одинаковыми ровными и уверенными галочками, за одних и тех же кандидатов от «Единой России».
Один раз мы фальсификаторов при подсчете голосов поймали прямо с поличным. В результате комиссия надула губы и отказалась от работы. Сказали: «Раз так, дальше сами все считайте», и ушли. Председатель вышестоящей комиссии ходил за ними и уговаривал: «Девочки, ну надо же досчитать!» Но председатель УИК к работе так и не вернулась. Вместо нее появилась дама, не имевшая никакого отношения к этой избирательной комиссии, но продолжившая в том же духе — попыталась приписать голоса кандидату от «Единой России». Когда ее уличили, начала торговаться: «Давайте половину голосов вам, а еще половину — нам. Как вам такой поворот?» Конечно, мы отказались. Тогда она решила надуть нас с копией протокола. Выносит документ, а там вместо «экземпляр 1» значится «экземпляр 2». Мы говорим: ошибка. Выносит опять — а там неверное время указано. Потом нет подписи. И та же история еще пять раз. Наконец, она сдалась. Заорала: «Уходите отсюда!» — выключила свет и стала выталкивать нас из помещения!
Это все было бы здорово, но как подумаешь, кем работают эти люди, — становится не по себе. Работают-то они учителями! В самой престижной школе района.
Записала Ирина Кравцова
Комментарии (5)
10:13
ржунимагу!
17.03.2018 в 09:37
Пишет N.K.V.D.:Советское кино теперь аниме.URL записиАвтор: Ahriman aka Дмитрий Грозов
04.11.2017 в 20:38
Пишет Reviving Phoenix:Из коротких набегов на Дрим успела выяснить как: зарег-ся, подписаться на кого-нибудь, вставить аву, сменить диз, скрыть айпи.URL записи
Из минусов узнала:
— Как и в жж, подписки в дриме не автоматические, и если вы оставляете комментарий под записью, это не означает, что вы по умолчанию будете получать новые комментарии в свой инбокс. Чтобы подписаться на комментарии, необходимо нажать значок track this (колокольчик) под записью.
Это не проблема, можно привыкнуть.
— В базовом(бесплатном) аккаунте можно отслеживать через инбокс до 25 дискуссий (постов). В платном - 500.
Серьезно? *посмотрела на свои непрочитанные Дискуссии * А сколько прочитанных! И ходить отписываться, да нуу. А некоторые (как и я) дополняют посты в коммах. В общем, если там обосновываться, то этот момент оч.неудобен.
— Запилила бы голосование, но это тоже платная опция.
Любителям потыкать кнопочки не айс)) Но это решаемо, да и не особо принципиально.
— А еще какая-то чехарда с катом и тегами((( А теги одна из моих главных причин любви к Дайри.
читать дальше
BlogHouse
Blogger
Джорналс
Wordpress
читать дальше
из тырнетов:
Разговор зашел про ГМО... Тема тертая-перетертая, но в этот раз решили подколоть Петровича. Ему за полтинник, так что был шанс послушать феерические бредни... Но вышло совсем не так... . — Петрович, а ты не боишься жрать ГМО? — Нет... И вообще, вечно вы не того боитесь... — Это как так? — Да так. . Ночью в лесу например, надо бояться не зверей, а человека. Понятно? — А к ГМО это как относится? — Тупой... Если я ем бутерброд с лососиной, то хрен ли бояться, если все эти белки замешаны в модифицированной пшенице? А вот самого факта, что люди додумались до этого, бояться надо. — Почему? — Ну я тут у вас сисадмин, малость программирую. Таки вот, ДНК — та же программа, только написанная неизвестным кодом. А биологи типа хакеры, пытаются взломать. Раньше просто меняли код и смотрели, что получится. Сейчас стали соображать — что к чему. Но средств программирования на ДНК пока нет, поэтому они по сути те же хакеры. Пройдет десяток-другой лет и ДНК взломают полностью. И средства программирования напишут. Типа с++ или автокада. Ввел характеристики организьма — комп пожужжал — вот твоя ДНК. А 3-д принтер тебе эмбрион этого дела распечатает. И пжалста — розовый слон на день рождения тещи. Вот тут и начнется юмор. Сделать можно все. . Муравьи, которые кусают синильной кислотой, организмы со счетчиками — типа двадцатое поколение няшных котиков внезапно порождает метровых тараканов-людоедов, пшеница, которая дает только один урожай. А ведь можно еще инстинкты в генах прописать. Волки, которые хотят прийти в определенный регион и именно там вырезать людей. Шершни с таким же инстинктом. Про бактерии и вирусы вообще молчу. И получается, что безопасность ГМО — это вопрос порядочности и этики. Воот, а когда люди порядочностью страдали? От этого и страшно... Людей бояться надо, а не свеклу...
Разговор зашел про ГМО... Тема тертая-перетертая, но в этот раз решили подколоть Петровича. Ему за полтинник, так что был шанс послушать феерические бредни... Но вышло совсем не так... . — Петрович, а ты не боишься жрать ГМО? — Нет... И вообще, вечно вы не того боитесь... — Это как так? — Да так. . Ночью в лесу например, надо бояться не зверей, а человека. Понятно? — А к ГМО это как относится? — Тупой... Если я ем бутерброд с лососиной, то хрен ли бояться, если все эти белки замешаны в модифицированной пшенице? А вот самого факта, что люди додумались до этого, бояться надо. — Почему? — Ну я тут у вас сисадмин, малость программирую. Таки вот, ДНК — та же программа, только написанная неизвестным кодом. А биологи типа хакеры, пытаются взломать. Раньше просто меняли код и смотрели, что получится. Сейчас стали соображать — что к чему. Но средств программирования на ДНК пока нет, поэтому они по сути те же хакеры. Пройдет десяток-другой лет и ДНК взломают полностью. И средства программирования напишут. Типа с++ или автокада. Ввел характеристики организьма — комп пожужжал — вот твоя ДНК. А 3-д принтер тебе эмбрион этого дела распечатает. И пжалста — розовый слон на день рождения тещи. Вот тут и начнется юмор. Сделать можно все. . Муравьи, которые кусают синильной кислотой, организмы со счетчиками — типа двадцатое поколение няшных котиков внезапно порождает метровых тараканов-людоедов, пшеница, которая дает только один урожай. А ведь можно еще инстинкты в генах прописать. Волки, которые хотят прийти в определенный регион и именно там вырезать людей. Шершни с таким же инстинктом. Про бактерии и вирусы вообще молчу. И получается, что безопасность ГМО — это вопрос порядочности и этики. Воот, а когда люди порядочностью страдали? От этого и страшно... Людей бояться надо, а не свеклу...
Комментарии (2)
Комментарии (1)
15.03.2018 в 15:45
Пишет loony_spectre:Винни-Пух в стиле нуарURL записи
Прекрасный оригинальный тред
Ее звали Кенга, и она была проблемой. Она пришла в мой офис, когда я как раз собирался запустить лапу в горшок с медом. Я любил мед так же, как священники любят Бога.
- Вы Пух? Детектив? - спросила она.
- Я живу под именем Сандерс. Что вам с того?
- Мой мальчик, - ответила она. - Ру. Он пропал.
***
- Я могу вам заплатить, - быстро сказала она. - Столько меда, сколько вы сможете съесть.
- Я могу съесть много меда, детка, - ответил я.
- Пожалуйста. Я отдам вам все свои горшки с медом.
Я смерил ее взглядом. Потом оглядел пустую комнату. Меда в ней больше не было.
Он был мне нужен. Нужен так же, как трейнспоттеру нужно свистнуть вслед проходящему поезду. Я знал, что кто-то контролирует все ульи в Зачарованном лесу, но не знал, кто. Я был уверен, что Ру связан с этим делом.
читать дальше
20:59
Репка))
18:51
Легат жжот напалмом
vk.com/feed?w=wall-57607828_42507
Внемлите, о добрые граждане Рима!
Странная весть пришла из бриттских земель. Говорят, будто бывший офицер преторианцев Стридоний, изгнанный из Рима за измену, отравлен среди белого дня неизвестным ядом. Нашли его в одной из бриттских деревень: без сознания сидел он вместе со своей дочерью на скамейке, они бормотали непонятные слова и глядели перед собой в пустоту.
Бриттские лекари тут же выяснили, что их отравили каким-то странным ядом, затуманивающим сознание. Правда, не совсем понятно, каким. Одни поговаривают, будто это была настойка из мухоморов на козьем помёте, другие - будто бы престарелый Стридоний попросту отравился тухлой чечевичной похлёбкой.
Бриттские же друиды стали в один голос утверждать, будто беглого преторианца отравили ядом под названием "Неофит". Он, этот яд, известен тем, что придумали его римские учёные, и состоит из растёртой жабьей кожи, над которой поработали восточные колдуны. Злые языки говорят, будто сам Цезарь Август хранит склянку с "Неофитом" в своей шкатулке, чтобы лично травить неугодных.
И тут бриттская знать и племенные вожди стали вести себя так, словно сами объелись мухоморов на козьем помёте. Ещё не ясно, чем именно отравили беглого преторианца, неизвестны подробности злодеяния - но во всём, конечно же, виноват Рим и лично Цезарь Август!
Истинно говорю вам: губительны испарения британских болот для тех, кто отрёкся от Рима. Вспомнили тут же и предателя Литвиния - говорили, будто римские колдуны научили его светиться в темноте - и беглого купца по имени Бетула, который повесился в бане на собственной тоге. Кто же теперь виноват в отравлении Стридония, как не Цезарь Август?
Истинно "Неофит" - язвят квириты над названием яда. Только необученный искусству интриги сопляк, едва надевший тогу, воспользовался бы таким легко опознаваемым ядом. Это всё равно что воткнуть в спину топор с надписью SPQR!
Зато теперь мы знаем, кого винить во всех бедах. Объелся протухших улиток в таверне? Цезарь виноват! Отравился прогорклым вином и наутро болит голова, а во рту привкус кошачьего золотого дождя? Проклятый Цезарь! Рабыня заразила галльской болезнью? Ну тут всё ясно.
"И храм Аполлона тоже я разрушил", - восклицал гимнасист Александр из старинной комедии "Альпийская пленница".
Потом, конечно же, станет ясно, что не Цезарь Август, а царь Ксеркс, и не "Неофитом", а настойкой из мухоморов, и не отравили, а перебрал на попойке с друидами. Но осадочек останется, как сказано в древней иудейской притче о серебряных ложечках.
(lenta.ru/news/2018/03/14/skripal/)
06:44
Ну вот и Табаков.
Там ещё кто-нибудь остался?
Комментарии (1)